Пикник на обочине материального мира – вегетерианство

Сталкер (1979). Режиссер Андрей Тарковский

Фильм о людях, которые боятся быть счастливыми. В их оправданиях мы видим, что что-то внутри них с этим несчастьем несогласно, но оно давно усмирено, подавлено и молчаливо терпит. И причина нежелания быть счастливым, в сущности, в том, что герои находят какое-то горькое удовольствие находиться на дне своей выстраданной, опостылевшей, но все же такой родной и близкой яме несчастья.

Фильм поражает удивительной силы красотой и покоем. А актерскую игру даже как-то неловко называть актерской и игрой — такая искренность встречается безумно редко, безумно.

AndrewSTAR1990:

Полотно берет, прежде всего, потрясающей режиссурой легендарного Андрея Тарковского — пустая, во всех смыслах, квартира, долгие планы дождливых пустынных пейзажей, отчужденной после техногенной катастрофы, местности и лиц, застывших в безнадеге, когда уже не страшно, что будет завтра. Заброшенные железнодорожные пути, комендантский час, изредка проходящие тепловозы с самым необходимым, груды искареженного метала и… такие же искареженные судьбой и своим эго люди.

«- А они нас не догонят?

– Что Вы… они ее боятся, как огня

– Кого?

-.. .»

Главным инструментом эмоционального воздействия картины на зрителя безусловно является недосказанность в каждой фразе, мастерски прописанная Аркадием и Борисом Стругацкими и цветовая гамма — черно-белая пленка, создающая атмосферу замкнутости, застрявшей где-то между мирами жизни, пустынного, опасного мира и безысходности существования в нем. Резкая смена цветовой гаммы на 37-й минуте знаменует собой выход трех главных героев за границы черно-белого гнёта разрушенного мира в черту отчужденной, но все еще живой Зоны:

«Ну вот мы и дома… тут так красиво. Три человека за один день не смогут здесь все испоганить. Только вот цветы почему-то больше не пахнут…»

Зона многолика: для тех, кому уже нечего бояться, она — спасение, иллюзия того мира, которго для нас, виновных, больше нет; для алчных — кара за поверхностное отношение и цинизм в отношении природы, дома и родных людей.

Зона — это отражение нас самих и того, что мы хотим увидеть в ней через призму своей жизни, своих проб и ошибок.

Вот только в Комнату желаний она пропустит тех, чье самое сокровенное желание будет чистым и светлым… но кто-то пришел за тщеславием, а кто-то, ненавидя человечество во всей его сути, желает узнать, стоит ли он чего-то в этой жизни.

Сталкер, однажды уже покаренный Зоной за то, что преступил ее законы, видит в ней теперь олицетворение Бога, которому он обязан до конца своих дней; теперь он — лишь обреченный проводник, апостол, который еще верит в человека, когда вера божья в него утрачена.

Явление божественного лика в воде в момент взаиморазрушающей беседы героев о смысле и ценности жизни, ржавый металл, вольно окаймляющий икону в воде как противопоставление души и техногенной революции и листок календаря — 28 декабря (последний день и месяц жизни режиссера, который, снимая эту картину, видимо, предчувствовал дату своей смерти, сведя эти объекты в один операторский план), созерцаемый, лежащим на отчужденной земле, Сталкером — все это заставляет сжаться в комок.

И только краткий миг человеческого взаимопонимания, возникший между Сталкером и двумя другими героями этой истории в момент, когда они, утомлённые спорами, замолкают и смотрят на дождь, идущий в той вожделенной Комнате дает веру в способность человечества остановиться.

«Только бы взять с собой в Зону жену и дочь — и остаться здесь навсегда.» — эти слова звучат как исповедь Сталкера перед Богом внутри себя… и только, ведь куда ни поверни на пути к своим даже самым светлым и чистым желаниям, путь лежит лишь к своему внутреннему «я».

Все остальное — иллюзия.

Жертвоприношение Андрея Тарковского:

Характерное признание сделал мне человек, впервые посмотревший “Сталкера” тринадцатилетним подростком: “У меня было ощущение, что в фильме заключена некая абсолютная истина, познавши которую люди несомненно стали бы счастливыми.

На самом деле “Сталкер” является коанаи*, и решение вопроса, в нем поставленного, невозможно в обычной, рациональной плоскости.

* Коан – парадоксальное задание, даваемое мастером дзэн ученику, рассчитанное на то, чтобы разорвать приверженность сознания ученика к интеллектуальному или эмоциональному решению вопросов, научить прыжку в новую область сознания, где действует принцип “прямого, интуитивно-мистического постижения”. Пример коана: “Услышь звук хлопка одной ладони!” Решая коан, ученик обнаруживает сферу, недоступную интеллекту, со своими парадоксальными законами. Коаны приближают к сатори (озарению, внезапному постижению сущности вещей как таковых, существующих вне нашего их словесного описания).

Понять заложенную на дне фильма “абсолютную истину”, которую заподозрил тринадцатилетний мальчик, привычным способом и методом невозможно. Подобно дзэнскому коану фильм задает вопрос, ответ на который возможен лишь в другом измерении сознания. И вот к этому измерению фильм как бы подготавливает.

Сталкер живет в мире, значимость которого невозможно объяснить или опровергнуть ни интеллектуально-логическими, ни психологическими доводами. Его страсть к рискованному продвижению к Комнате иррациональна. Фильм Тарковского в целом есть коан. Он содержит интригующую загадку, каждый раз увертывающуюся от ее разрешения.

Но суть в том и состоит, что, войдя в интуитивно-мистические слои своего сознания, ты обнаруживаешь, что никакой загадки в фильме нет. Фильм был лишь толчком к переходу.

то значит “самое заветное, самое искреннее, самое выстраданное желание”, которое якобы Комната исполняет? Этого глубиннейшего желания наше “дневное” сознание знать не может.

Писатель абсолютно верно замечает, что “суть наша в нас сидит и нами управляет, однако мы ее не знаем”. И, собственно, задача Сталкера, если он действительно сталкер, и заключается в том, чтобы выследить наконец свою собственную сущность. Покуда человек не стал своим собственным сталкером, он никуда не годится, он остается лишь полуфабрикатом человека.

А на уровне сюжетики фильма это означает бессмыслицу путешествия к Комнате: зачем, если тебе не известна твоя суть, жажда твоего донного “я”, твоего центра.

Живая книга

Гениальная книга великих писателей, страшно опошленная современными унылейшими фанфиками на тему сталкерства и Зоны. Вообще, удивительнейшая ситуация сложилась: нынешняя молодежь, в совершенстве выучив типы и свойства «хабара» и признаки аномалий по играм, книгу читать не спешит, даже если про нее и слышала – боятся, что сложно и скучно.

https://www.youtube.com/watch?v=m2W8sWb4rF0

Про тех, кто искренне ассоциирует Зону с Чернобылем, мы вообще постараемся не вспоминать, ибо это так печально, что даже больно. А создатели псевдолитературы на эту тему будут гореть в аду. Более высокодуховные создания, удосужившиеся посмотреть киношедевр Тарковского (нудноватый, прямо скажем, и чрезмерно философический), тоже по аналогии не особо тянутся всю эту муть еще и читать.

А ведь книжка-то ИНТЕРЕСНАЯ! В том ведь гений настоящего писателя и состоит, чтобы не просто наговорить великих истин, а создать живой и настоящий мир, а в нем – реальных людей, попадающих в ситуации пусть и фантастические, но проявляющих реакции и чувства реальные, настоящие.

В этом и все отличие настоящей КНИГИ от ходульных поделок – и дело вовсе не в антураже и инопланетных цацках. Кстати, затея с цацками тоже до чего великолепна – цепляет же до сих пор, мириады геймеров не дадут соврать.

И описание походов в Зону в «Пикнике на обочине» захватывает и увлекает, равно как и перечисление и каталогизирование странных находок. Плюс, как и прочие книги Стругацких, «Пикник» доверху полон самодостаточных моментов и сюжетных линий, о которых можно размышлять и спорить годами.

И зря Тарковский почти все выкинул – да, режиссерское видение, передача напряжения в воздухе и ощущения опасности на одной актерской игре, без спецэффектов, – но это уже совсем другая история…

И совсем не фантастическим героем кажется мне сталкер Рэдрик Шухарт – адреналиновый наркоман, сломавший жизни жены и дочери, но не находящий в себе сил остановиться и не ходить больше в Зону.

Да, деньги, социальные условия, необходимость кормить семью… Но ведь не все пошли в сталкеры? Потому что это – призвание.

И Рэдрики наших дней катят этот инертный мир вперед, ломая попутно судьбы свои и близких, безо всяких высокопарных побуждений, переступая через себя просто потому, что какая-то Зона зовет их на погибель.

А по поводу поиска назначений для инопланетных артефактов и теоремы о забивании гвоздей микроскопами – вам это ничего не напоминает? Массовое использование высокотехнологичных и многофункциональных изделий, устройство которых для среднего обывателя совершенно непостижимо, для убогих и элементарных целей? Кажется, мы (в глобальном смысле) обошлись и без мусора от инопланетного пикника, насоздавав и натащив в дом непонятного хабара, который неизвестно как откликнется со временем…

А вот концепция Золотого Шара, исполняющего любые желания любого масштаба, меня почему-то не завораживает, в отличие от многих. То ли потому, что догадываюсь, – сделать человека счастливым извне невозможно, хоть убейся. То ли потому, что не настолько просветлена, чтобы кричать Шару – «СЧАСТЬЕ ДЛЯ ВСЕХ, ДАРОМ, И ПУСТЬ НИКТО НЕ УЙДЁТ ОБИЖЕННЫЙ!».

Краткая история слова «сталкер»

Бродя по Сети, встретил :

Сталкинг — вид туризма, в котором туристическими объектами являются объекты и явления, по каким-либо причинам игнорируемые или недостаточно изученные.

О, времена… Ну нельзя же так всё опошлять, братцы! Перечитайте “Пикник на обочине”, посмотрите ещё раз фильм Тарковского… Вид туризма!!! Плакать или смеяться? Но полно. Речь о происхождении слова.

– …Грубо говоря, мы следим, чтобы инопланетными чудесами, добытыми в зонах, распоряжался только Международный институт.

– А разве на эти чудеса посягает еще кто-нибудь? – Да. – Вы, вероятно, имеете в виду сталкеров? – Я не знаю, что это такое. – Так у нас в Хармонте называют отчаянных парней, которые на свой страх и риск проникают в Зону и тащат оттуда все, что им удается найти. Это настоящая новая профессия. (А. и Б. Стругацкие.

Пикник на обочине)

Десять лет назад Борис Натанович Стругацкий рассказал в одном из интервью, откуда они с братом взяли это слово:

“Сталкер” – одно из немногих придуманных АБС слов, сделавшееся общеупотребительным. Словечко “кибер” тоже привилось, но, главным образом, в среде фэнов, а вот “сталкер” пошел и вширь, и вглубь, правда, я полагаю, в первую очередь все-таки благодаря фильму Тарковского.

Но ведь и Тарковский не зря же взял его на вооружение – видимо, словечко получилось у нас и в самом деле точное, звонкое и емкое. Происходит оно от английского to stalk, что означает, в частности, “подкрадываться”, “идти крадучись”.

Между прочим, произносится это слово, как “стоок”, и правильнее было бы говорить не “сталкер”, а “стокер”, но мы-то взяли его отнюдь не из словаря, а из романа Киплинга, в старом, еще дореволюционном, русском переводе называвшегося “Отчаянная компания” (или что-то вроде этого) – о развеселых английских школярах конца XIX – начала XX века и об их предводителе, хулиганистом и хитроумном юнце по прозвищу Сталки.

Очевидно, не в последнюю очередь этот термин “пошёл и вширь, и вглубь” благодаря Василию Павловичу Максимову, который, вскоре после выхода “Пикника на обочине”, первым перевёл на русский язык Кастанеду.

Тем не менее, у Кастанеды этим словом обозначается нечто иное, нежели у Стругацких.

Вот одно из расхожих определений:

Сталкинг — духовная практика «преследования себя», описанная в книгах Карлоса Кастанеды и др.

Опять же вспомнились многочисленные объявления на стенах домов в конце 80-ых: “Курсы сталкинга”. Некие инструкторы за определённую сумму аккуратно пересказывали собравшимся содержание книг Кастанеды, а затем предлагали поездку за город, где желающих обрести магические способности ожидал “бег силы” и ночлег в “местах силы”.

Конечно же, из леса новообращённые тольтеки возвращались отдохнувшими и посвежевшими, что трактовалось инструкторами как обретение искомого. А сомневающимся предлагались обновлённые определения сталкинга, ничем по сути не отличавшиеся от аутотренинга. А что же говорил сам Кастанеда? Прежде чем продолжить, сделаю небольшое отступление.

Когда я читал “Пикник на обочине” слово “сталкер”, введённое в ткань романа особыми художественными средствами, вопросов у меня не вызвало. Иное дело – текст Кастанеды. Поначалу мне было непонятно, почему это слово (так же как и “индульгировать”) оставлено без перевода: ведь очевидно, что в английском оно столь же многозначно, но, тем не менее, в данном контексте его понимают, как надо…

Именно поэтому, переводя интервью журналу Más allá de la Ciencia, я расшифровал общепринятые термины, воспользовавшись тем, что Кастанеда говорил с журналисткой по-испански. С одной стороны, это было нахальство, а с другой – хотелось оживить слово, вернуть ему образ, который сделал бы выбор термина понятным, заставил бы его работать…

Долго советовался с носителями языка из Латинской Америки, которые неизменно объясняли, что слово это вызывает у них в основном ассоциации с выслеживанием зверя на охоте. Перевёл.

За содеянное до сих пор стыдно.

Текст, на мой взгляд, вышел прекорявейший, ибо ни одно предложение не поддавалось буквальному переводу, как если бы Кастанеда говорил одними фразеологизмами, а толковать его по-своему, основываясь на умозрительном понимании неведомых магических практик, было опасно…

И если acechar или to stalk ещё можно перевести глаголом 'выслеживать' или 'отслеживать', то существительного для обозначения того, кто этим занимается, нет – и надо переводить причастием… Тут-то я и понял, что переводчики Кастанеды вовсе не глупее меня, а умнее… 

Да и общее между сталкерами Стругацких и Кастанеды есть: переходящая в стойкую уверенность надежда на чудо…

Но что сделано, то сделано. Как бы то ни было, текст перевода, опубликованный журналом Terminator, был перепечатан издательством “София” и разошёлся по Сети.

А значит, смысл переведённого понятен – и слава Богу!

– Наряду со сновидением, одним из основных понятий, изложенных в Вашей книге, которое также претерпело множество интерпретаций, является отслеживание (исп.

acecbo – слежка, наблюдение; в русском переводе книги – сталкинг). Что, в точности, означает “отслеживать”?

– Дон Хуан называл отслеживанием действие по смещению точки сборки и удержанию ее там, куда она была смещена. Точка сборки – это понятие магов, которые считают, что восприятие человеческих существ осуществляется в невидимой для обычного глаза точке, расположенной на уровне лопаток, но не в физическом теле, а в энергетической массе, примерно на расстоянии метра от спины. Именно там соединяются миллионы энергетических волокон вселенной, которые путем интерпретации трансформируются в восприятие повседневного мира. Маги уверяют, что если точка сборки смещается с помощью сновидения или путем практических действий, в ней соединяется ряд других энергетических нитей, и поэтому нашему восприятию становится доступен другой мир. Поддерживать ее после смещения в новом положении – настоящее искусство. Тот, кто не может достичь этого, никогда не сможет воспринимать другие миры в полном виде; он будет воспринимать их частично и хаотично. Можно сказать, что восприятие фиксируется по мере того, как фиксируется точка сборки, а это, главным образом, вопрос наличия достаточного количества энергии.

– Вы говорили о смещении точки сборки с помощью практических действий. О каких действиях идет речь?

– В основном следящие достигают энергии, необходимой для овладения искусством отслеживания, благодаря маневрированию поведением, являющемуся добровольным вовлечением следящего в когнитивные диссонансы. Так, например, обучали Тайшу Абелар. Одним из маневров поведения, которые ее заставили пережить маги, было превращение в нищенку. В течение года ее, грязную и оборванную, ежедневно посылали к дверям церкви просить милостыню. Задачей Тайши было настолько полное превращение, чтобы ее поведение полностью соответствовало расхожему образу попрошайки. Тайша делала это не как актер, для которого представление является вопросом каких-то мгновений – она действительно была нищей. Другой пример “отслеживания” – моя работа поваром в течении почти двух лет, на которую меня направила спутница дона Хуана, донья Флоринда – работа, которая каждодневно отнимала все мое время. Еще один пример отслеживания описан Тайшей Абелар в ее книге: когда ее заставили больше года жить на огромных деревьях. Результатом этих маневров является то, что практикующий трансформируется до такой степени, что превращается в саму трансформацию. Это и означает отслеживать.Вот так. Вовлечение следящего в когнитивные диссонансы, а не оздоровительные поездки в лес под руководством бодрых мошенников.

Кстати, только что до меня дошло, что двадцать лет, прожитые в коммуналке с алкашами, вынужденное бомжевание на испанских просторах и прочие моменты борьбы за выживание, описанные автором этих строк в своих мемуарах, были как раз теми самыми когнитивными диссонансами, а стало быть, сталкингом! Да и не счесть их, наших соотечественников, которые были вовлечены в когнитивные диссонансы и в середине 90-ых, и во время дефолта – а сколько их появится теперь, сталкеров…

И всё-таки, друзья, давайте стараться говорить по-русски там, где можно говорить по-русски. А то ведь совсем абсурд порой выходит. Вот, нашёл ещё одно определение.

Ну это-то какого рожна называется сталкингом?!!

Сталкинг — навязчивые домогательства в форме следования по пятам, розыска, слежения по причине безответной любви, ревности и т. д.

На эту тему снято много кинофильмов.

Может быть и снято. Только не будем забывать, что Андрей Тарковский говорил совсем о другом.

Вид туризма…

Чем Стругацкие обогатили русский язык

Пять слов и пять фраз, пришедших из романов братьев-фантастов (и животноводство)

Составил Василий Владимирский

Галактика NGC 7814 © European Space Agency / Hubble & NASA / Josh Barrington

1. Сталкер

Само слово придумано не Стругацкими: существительное stalker есть и в английском языке, однако традиционно переводится как «охотник» или «упорный преследователь». Авторы «Пикника на обочине» наполнили его принципиально новым содержанием: сталкеры — профессиональные правонарушители, проводники по Зоне Посещения, напичканной опасными ловушками, охотники за инопланетными артефактами.

Значительный вклад в популяризацию термина внес Андрей Тарковский, снявший в 1979 году по мотивам «Пикника…» двухсерийный фильм «Сталкер».

Сегодня слово «сталкер» чаще всего звучит, когда речь заходит о ликвидаторах аварий на атомных электростанциях, исследователях заброшенных городов и поселений — всех тех, чья деятельность связана с проникновением в закрытую и безлюдную урбанизированную зону.

2. Мокрец

У Стругацких — «агенты будущего», загадочные существа с отталкивающей внешностью, обладающие рядом сверхъестественных способностей, представители нового вида и носители высокой гуманистической морали. Чахнут и умирают, если им не дают читать. В переносном смысле мокрец — запойный читатель, не способный обойтись без книг.

3. Прогрессор

Представитель сверхцивилизации, тайно внедренный в менее развитое общество, чтобы ускорить технологический и этический прогресс. Институт Прогрессорства — один из самых неоднозначных элементов «мира Полудня».

Спорам о допустимости вмешательства во внутренние дела иной цивилизации посвящено нескольких повестей Стругацких: «Трудно быть богом», «Обитаемый остров», «Парень из преисподней», «Жук в муравейнике», «Волны гасят ветер».

В современной разговорной речи — человек, ратующий за всестороннее развитие общества, зачастую вопреки собственным эгоистическим интересам.

4. Люден

В повести Стругацких — самоназвание группы землян, у которых сформировалась третья сигнальная система и прорезались способности, сверхъестественные по меркам «мира Полудня». В просторечии — новая эволюционная ступень вида homo sapiens, сверхчеловек, чьи цели и мотивы для нас непостижимы в принципе.

5. Массаракш

Популярное ругательство в Стране Отцов на планете Саракш, где начинается история Максима Каммерера, героя трилогии «Обитаемый остров» — «Жук в муравейнике» — «Волны гасят ветер». Используется в качестве названия нескольких интернет-сайтов, скалодрома, рок-группы и как минимум одного печатного СМИ, выходившего в Ростове-на-Дону с 1991 года тиражом 20 тысяч экземпляров.

6. Думать — не развлечение, а обязанность

Фраза из внутреннего монолога героя повести «Улитка на склоне», угодившего в шестеренки гротескового Управления, кафкианской бюрократической структуры, обесценивающей и обессмысливающей любую разумную деятельность. Воспринимается как призыв к критическому мышлению, рефлексии и анализу. Любопытно, что некоторые источники приписывают эту цитату Иммануилу Канту.

7. Трудно быть богом

Фраза — пошедшее в народ название одной из самых популярных повестей братьев Стругацких.

 Она восходит к двум диалогам земного прогрессора дона Руматы Эсторского — с местным философом Будахом и мятежником-пассионарием Аратой Горбатым.

Активно используется прессой как в оригинальном виде, так и с незначительными изменениями: путем простой подстановки получаем идеальный заголовок для материала на любую актуальную тему: от «Трудно быть мачо» до «Трудно быть гномом».

8. Главное — на Земле

Коронная фраза бортинженера планетолета «Тахмасиб» Ивана Жилина, одного из центральных персонажей цикла об освоении Приземелья, а также повести «Хищные вещи века». Знаменует перенос фокуса внимания с космической героики на вечные вопросы, проблемы человека и общества.

9. Счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдет обиженный!

Фразу часто приписывают сталкеру Рэдрику Шухарту. На самом деле она принадлежит Артуру Барбриджу, юному идеалисту, который погиб на пути к исполняющему желания Золотому Шару, самому загадочному артефакту хармонтской Зоны Посещения. Альтруистическое мировоззрение, выраженное в предельно концентрированной форме.

10. И животноводство!

Реплика из зала на литературной конференции времен позднего застоя. Популярный интернет-мем; используется, чтобы подчеркнуть официозность, бессодержательность и дурной пафос предыдущего выступления. 

Пикник на обочине

Или подальше от неё – кому как нравится. Ведь есть столько более приятных мест! 

Пикник – событие не совсем обычное. Случается не так часто, как чистка зубов, например. Хотя знавала я ребят, что ходили пикниковать практически каждый день, но об одержимых – в другой раз.

Эта статья – для обычных людей, что ходят на пикник не так часто (как хотелось бы, конечно): скажем, раз в месяц. Или раз в год. В России соблюдать такой режим совсем не сложно.

И если уж пикник – событие, случающееся довольно редко, очень важно сделать его запоминающимся. Чтобы холодной зимой в голове в нужный момент всплывали красивые картинки, помогающие отвлечься от бомжей в родном подъезде. 

Именно о том, как сделать пикник особенным, мы сегодня и поговорим. И посмотрим на фото с одного нашего пикника.

Однако прежде чем начать набрасывать варианты феерии, хочу сообщить читателям, чтО лично я вкладываю в понятие «пикник», поскольку у каждого вкладываемое, как выяснилось на этапе подготовки статьи, своё.

Итак, пикник в моём понимании, – это вылазка на природу с пледиком и вкусной едой. Никаких костров и шашлыков! (Шашлыки уместны, только если вы их заранее приготовили). Выход вечером во двор с пивком, на мой взгляд, к пикнику также не причисляется (даже если сидеть на искусственном газоне детской площадки). 

А ещё пикник – это лёгкий алкоголь или вовсе – его отсутствие, максимально простые в приготовлении блюда, приятная компания, уютный парк, мягкая травка, красивые вещицы и веселье.

Из того, что стоит запомнить – простые блюда. Да, я сторонник того, что на пикник не стоит брать сложносочинённые яства: многоингредиентные салаты, пасту с сотней соусов, стейки с гарниром и прочее. Максимальная сложность пикникового блюда – крупно порезанный простой салат и лёгкие сэндвичи. Однако везде, конечно, есть свои исключения, но о них – позже. 

И второй важный пункт – отсутствие крепкого алкоголя. Ведь главная ассоциация со словом «пикник» – лёгкость. Лёгкость во всём – в закусках, напитках и настроении. Да и пьяные драки способны украсить очень малое количество мероприятий, в список которых пикник, на мой взгляд, не входит. 

Для того, чтобы пикник запомнился, запомнился не как одна из многочисленных вылазок в парк, а как особенный день, нужно тщательно продумать его стилистику (и см. «Второй важный пункт»).

Поскольку именно по тому, что вы ели и как развлекались, можно будет через много дней или даже лет восстановить в голове картину происходившего. И поплакать по временам по ушедшим, конечно.

Так что сейчас – о возможных пикниковых стилях, каждый из которых можно применить к своей надвигающейся пледо-трапезе на свежем воздухе. 

Французский

Мой самый любимый вид пикника. Любимый за то, что он даже газон парка Горького превращает в неприметный кусочек поля в Провансе. 

Для французского пикника вам понадобится всё вино, что вы найдёте дома и на которое хватит денег в магазине. Больше вина! Рекомендую белое и розовое (можно взять шампанское). Без вина французский пикник не французский пикник. 

Потом следует запастись сырами – сотней видов! Голландский, маасдам, с плесенью, фета, сулугуни, российский, костромской… Да, Франция и всё такое, но в блоке сыров можно дать волю фантазии.

Особенно, если любишь разные сыры. Особенно, если организовываешь французский пикник в Москве.

Обязательный гость на моём французском пикнике – сыр с плесенью «Milkana» от «Grand Blu», о котором я рассказывала в прошлом месяце. 

Вот, кстати, наша вариация французского пикника с ним: 

Затем набиваем корзинку хлебом – не обязательно палками багетов.

Багеты из российских супермаркетов вообще на любителя, да и транспортировать их не слишком удобно, так что можно ограничиться нарезным батоном или прикупить свежие булочки в хорошей пекарне.

С круассанами тоже можно рискнуть, но вот то, что они будут похожи на парижские – очень маловероятно. Но вкусными очень даже могут быть, главное – найти хорошую кондитерскую! 

Я вот, например, обожала круассаны на «Соколе» и «Цветном бульваре»: всегда горячие, нежные, хрустящие, с божественным джемом… Обожала до тех пор, пока эти маленькие ларёчки с надписью «Французская булочная» не снесли. 

Из десертов можно захватить макароны (которые круглые и из миндальной муки, а не «Макфу»), крупный виноград и сладкие груши. Если вы не можете без мяса, то не будет грешком взять с собой тонко нарезанную грудку кого-нибудь или паутинистый бекон. Это тоже своего рода десерт. 

Одеваться на французский пикник рекомендуется в лёгкое платье нежного оттенка и эспадрильи, если вы девушка, и в песочный костюм или бермуды с белой футболкой, если вы молодой человек. И канотье, конечно, всем канотье! (Даже если вы не занимаетесь греблей). 

Не забудем о красивых бокалах, клетчатом виши-пледе (и хлебе), изящных тарелках и парке с прудиком, у которого особенно приятно слушать французские песни и смотреть французские фильмы. 

Время пить чай!

Чайный пикник в стиле Алисы отличается от других хотя бы тем, что ради антуража на природу вывозится самый милый заварочный чайник, что найдётся у вас в доме, и красивые чайные чашечки. С блюдцами и ложечками, разумеется.

Не обязательно готовить для такого пикника угощение в стиле всем известного безумного чаепития, можно просто обозвать мероприятие «Чайный» точка «пикник». Без Алисы, Чеширского кота и молодого Джонни Деппа.

Главное правило чайного пикника – никакого алкоголя и много сладостей! И чая побольше, конечно, чтобы было, чем эти сладости запить.

Наш недавний пикник, кстати, прошёл именно в такой тематике: 

Идеальная провизия для чайного пикника – лёгкие пирожные, торт (торты – если компания большая; здорово, если кто-то возьмёт на себя обязанность испечь лакомство), красивые фотогеничные конфетки, кейк-попсы, капкейки, фруктовые канапе, пастила, шоколад, печенье, пряники, варенье, джем и много-много ягод (сметайте с прилавков все, какие найдёте). 

Вторая важная деталь чайного пикника – посуда: именно она создаёт нужную атмосферу.

Красивые чайники, салфетки, необычный сервиз, который вы берегли до лучших времён (и которые никогда не настанут, если вы того не захотите), ложки и вилки тонкой работы, стильные тарелки для сластей, белоснежный молочник, не менее белоснежный кофейник и сахарница в цветочек… Старайтесь, чтобы собранная посуда гармонировала между собой: разнородный комплект будет смотреться совсем не так, как сервиз в едином или похожем стиле и цвете. 

Скатайте в рулон мягкий яркий плед, заверните легкобьющуюся посуду в газетку, тщательно упакуйте сладости, которые могут испачкать ваш белоснежный молочник – и отправляйтесь в парк. Да, поездка до места пира запомнится вам на всю жизнь, но, поверьте, оно будет того стоить!

Вы поймёте, что не зря разбили тарелку об голову парня, который не уступил вам место, когда будете пить чай из маленькой чашечки, играть в карты, читать вслух сказки и перемывать косточки общим знакомым (именно потому чайные пикники обычно организуются и проводятся женщинами или мужчинами по отдельности – чтобы не разрушать легенды и не срывать флёр).

Ощущение, что именно для перемывания косточек такие пикники и созданы. Наш чайный пикник скрашивали не только сплетни, но и мой Лео, который ходил вокруг пледа и просился на ручки. Так что можно взять котэ с собой на пикник, но только следите, чтобы он не убежал и не попал в руки к малолетним красным королевам.

А то потом придётся тратить время на краснокоролевскую месть.

https://www.youtube.com/watch?v=CAqa3DNvyvc

Одеваемся на чайный пикник чинно и с изюминкой: лёгкое платье, платье силуэта new look или что-нибудь летящее и загадочное. Шляпка обязательна, лента на ней – тоже! Леди мы на эти несколько часов или кто? 

Полупоходный 

Это если у вас на любом пикнике воет душа, и буковки из воя складываются в фразу «Требую шашлыка и водочки!».

Нет, даже на полупоходном пикнике водочки не будет – на этот счёт всё сказано выше. Но создастся иллюзия того, что вы её уже пригубили – настолько атмосфера вокруг напомнит знакомую. 

Для того, чтобы атмосфера напомнила знакомую, пропитываете всё, что планируете взять на пикник, запахом костра: плед, корзинку для еды, еду, друзей и посуду. Не забываем положить в пакеты жжёную газету – это если аромат выветрится. 

Меню полупоходного пикника незамысловатое: свежие овощи под крупной солью, тосты, варёные яйца, жареное или запечённое со специями мясо, бутерброды, сало, картошка из костра, морс, компот и чай на травах.

Проще говоря, полупоходный пикник – это пикник в стиле натюрель: когда в поход вроде бы не хочется, но по картошке в мундире воешь волком. 

Стол полупоходного пикника украшается шишками, листьями, крадеными мобильниками, ягодами, мхом, да и вообще всем природно-красивым, что вы найдёте в месте проведения пикника.

На такой пикник лучше всего надеть старые джинсы, просторный свитер или майку, удобные кеды и что-нибудь на голову от солнца.

Почему так практично? Потому что главное развлечение полупоходных пикников – подвижные игры, во время которых парадно-выходные джинсы могут порваться и испачкаться, а новые очки от «Prada» – отойти в мир иной после очередного раунда «Невода». Так что лучше не рисковать, ведь сидеть на травке, когда все, включая собак, носятся – так себе развлечение.

Полупоходный пикник – пожалуй, единственный вид пикника, на котором может ужиться и получить удовольствие максимальное количество людей. Так что для больших компаний и тех компаний, где не все друг друга знают – это настоящее спасение. 

Вегетарианский

Такой пикник очень хорошо заходит, даже если вы с друзьями не вегетарианцы. 

Помните главную ассоциацию – лёгкость? Вегетарианский пикник вам её гарантирует. А в жару это просто роскошный подарок. 

Несмотря на кажущуюся ограниченность меню, перед вами – огромное поле для творчества: арбузные фигурки, фруктовые канапе, грибы, простые салаты, фунчоза с овощами, домашний лимонад, лёгкие сэндвичи, леденцы, ягоды, овощные супы из термоса и овсяные панкейки.

Вегетарианский пикник – чаще всего спонтанное мероприятие, так что во время него все, вероятно, будут просто есть, пить холодненькое и умирать на травке. Да, этот пикник единственный заходит без пледа (и хлеба). На таком пикнике главное развлечение – душевные беседы, а если на травку уже опустилась тьма – игры, на которые при свете дня вряд ли бы кто-нибудь отважился.

Обычно такой пикник плавно перетекает в ночь кутежа и разврата. 

Форма одежды – свободная. 

Детский

Детский пикник – это прекрасно. Особенно, если на нём нет ни одного ребёнка.

Именно таким и будет наш идеальный детский пикник. 

Пикник в детской тематике – ода ярким цветам и шоколадному драже. Это короткие платьица и шорты, весёлые игры и радужные салфетки. 

Детский пикник лучше делать вообще узкотематическим: например, выбрать книгу, фильм, мультик или компьютерную игру – и в выбранном стиле приготовить угощение, наряды и продумать развлечения. 

Приведу пример на самом актуальном – пикник в стиле покемонов: все наряжаются, например, в тематические кугуруми (чур, я Чармандер) и нет, не идут в ближайший тц ловить Пикачу и Макконахи, а закупаются капкейками с предметом своих девичьих слёз, Бульбазавром и прочими – и идут в ближайший парк. 

Игры для детского пикника также выбираются согласно тематике: покемоно-пикник отлично сможет разогреть игра в фишки (и вариаций игр с фишками – миллион, вплоть до игры на раздевание). Для тех, кто ещё сомневается: отбитую у друзей коллекцию фишек можно будет  загнать на «Авито» за 11 штук. 

Главное, не ходите во время пикника покемонов ловить – тогда без алкоголя точно не обойдётся.

Ностальгический 

Ностальгический пикник – это пикник в стиле эпохи, по которой у вас до сих пор щемит сердце. Кумиры которой делают ваши глаза влажными (боже, убереги меня от пошутить дальше). Или просто в стиле той эпохи, которая вам очень нравится.

Для меня ностальгическая эпоха – конечно, 90-е-начало нулевых. До сих пор иногда грустится по этим растворимым и не очень сладостям, вишнёвой девятке и жвачке, живому Супоневу, ещё нормальным «На-на», начёсам (на голове и рейтузах), цветным колготкам, магнитофонам и голубым теням до бровей. 

Я бы оделась на такой пикник в розово-леопардовые колготки, длинную спортивную куртку и высокий хвост. И глаза бы нарядила под цвет колготок. И пошла бы пугать людей в метро, добираясь до места встречи с друзьями. Компания выйдет колоритная, это экстрасенсом быть не надо.

Пусть кто-нибудь привезёт магнитофон (обязательно на плече), кто-нибудь – карты, а третий – записи любимых выпусков любимых телепередач. После запледья можно будет покататься на роликах по пустынному парку (главное – тщательно перед этим вытереть слёзы, вызванные музыкой из магнитофона). 

Собрать стол в стиле 90-х сегодня также не проблема: «Dr.

Pepper», «Yupi», «Нутелла», «Love is», чак-чак, шипучки, жевательные сигареты, легендарные шоколадные батончики и прочие ништяки продаются практически в каждом Интернет-магазине, а более серьёзные блюда можно приготовить самим: тосты с вареньем и маслом, бутерброды с икрой, свекольно-рыбная «шуба» и так далее. Главное, не посадить желудок таким миксом (ещё и приправленный вишнёвой девяткой). Будьте аккуратны!

Ещё мне очень ярко представляется пикник в стиле 60-х – с яркими платьями в горошек, в стиле 70-х – с джинсами-клеш, реками коктейлей и отсутствием закуски и много-много других ретро-пикников.

Кстати, знаю, что меня читают люди разных возрастов, а значит – с разными эпохами ностальгии. Расскажите, как бы выглядел ваш ностальгический пикник? 

А мне уже звенит колокольчик, извещающий о том, что пора торт доедать. И всё остальное. И сворачивать плед, потому что сейчас вот-вот ливанёт (и таки ливануло). 

Поделитесь в комментариях своими идеями пикников! 

И отправляйтесь на пледо-трапезу, потому что времени осталось не так много. Надеюсь, данная статья вас на это вдохновила!

“Пикник на обочине” – Православный журнал “Фома”

Жаждущий пусть приходит, и желающий пусть берет воду жизни даром.

Откр.22:17

В третьем номере нашего журнала за 2003 год была опубликована статья Марины ЖУРИНСКОЙ «Может ли христианин читать фантастику». Нижеследующий материал — попытка продолжить разговор о смыслах фантастических произведений — является откликом на прозвучавшие в статье М. Журинской слова о том, что фантастика братьев Стругацких мало совместима с христианским миропониманием.

Илл.: http://jpweakland.blogspot.ru 

«Пикник на обочине» братьев Стругацких, как и другие великие произведения научной фантастики, такие, например, как «Солярис» Лема, рассказывают на самом деле не о далеких вымышленных мирах, а о нашем мире, о человеке и о Боге.

Встреча с высшей внеземной цивилизацией как с некоей превосходящей человека реальностью — это притча, которая позволяет обнажить глубочайшие нравственные, религиозные, философские проблемы. При этом и сами авторы (как в данном случае), и большинство их первых читателей — советская интеллигенция 1960-х гг.

, могут быть людьми не только неверующими, но даже и просто невежественными в области веры и истории религии.

Творческая интуиция способна к открытиям, выходящим далеко за пределы духовного кругозора авторов, — любителям Стругацких достаточно напомнить о другом их знаменитом произведении, религиозно-философский смысл которого совершенно очевиден — «Трудно быть богом».

В «Пикнике на обочине» захолустный городок Хармонт, затерянный где-то на просторах Канады, место, в котором никогда ничего интересного не происходит, внезапно оказывается одной из «зон посещения» — столкновения землян с загадочной цивилизацией.

Людям не удается увидеть самих пришельцев — они удаляются так же внезапно, как и появились, оставив в Зоне множество удивительных предметов и явлений, странных, необъяснимых и зачастую губительных.

С огромным трудом и только в ничтожной части ученым удается изучить и объяснить что-то из ТОГО, что оставили на Земле космические странники. Зона — это одновременно и участок заброшенной земли, и особый мир, который живет по собственным природным законам.

Здесь объем новых и необъяснимых фактов значительно превышает привычный уровень, и как бы нарушается привычное соответствие между мышлением людей и устройством окружающего их мира (но благодаря притче мы и осознаем, насколько важно это соответствие!).

Здесь гибельна любая самоуверенность, здесь пропадает ощущение власти человека над природой — ведь это не природные явления, а плоды цивилизации, неизмеримо превосходящей земную, поэтому Зона порождает у людей невольное благоговение перед тайной, чувство неуверенности и страха перед непостижимым.

Герой повести физик Пильман предлагает замечательную «притчу в притче» для иллюстрации этой гносеологической трагедии: «Представьте себе: лес, проселок, лужайка.

С проселка на лужайку съезжает машина, из машины выгружаются молодые люди, бутылки, корзины с провизией, девушки, транзисторы, фотоаппараты… Разжигается костер, ставятся палатки, включается музыка. А утром они уезжают. Звери, птицы и насекомые, которые всю ночь с ужасом наблюдали происходящее, выползают из своих убежищ.

И что же они видят? На траву понатекло автола, пролит бензин, разбросаны негодные свечи и масляные фильтры.

Валяется ветошь, перегоревшие лампочки, кто-то обронил разводной ключ… Ну и, сами понимаете, следы костра, огрызки яблок, конфетные обертки, консервные банки, пустые бутылки, чей-то носовой платок, чей-то перочинный нож, старые, драные газеты, монетки, увядшие цветы с других полян… Пикник на обочине какой-то космической дороги». В предположении о том, что «они нас даже и не заметили», звучит горькая отрезвляющая насмешка над гордыней человека-титана, которому «все подвластно».

Однако величие притчи Стругацких выявляется тогда, когда перед читателем предстает вторая трагедия, связанная с Посещением — трагедия нравственная.

Зона вызывает повышенный интерес не только у бескорыстных исследователей. Найденные там предметы получают практическое применение во множестве областей — от косметики и медицины до военного дела.

Тот же Пильман с тонкой иронией подчеркивает контраст между величием и таинственностью даров Посещения и пошлостью и профанацией, с которой они используются в повседневной жизни. «Я бы сказал так. Есть объекты, которым мы нашли применение. Мы используем их, хотя почти наверняка не так, как их используют пришельцы.

Я совершенно уверен, что в подавляющем большинстве случаев мы забиваем микроскопами гвозди… Как вы их называете, эти черные красивые шарики, которые идут на украшения? Вот-вот, «черные брызги»… Если пустить луч света в такой шарик, то свет выйдет из него с задержкой, причем эта задержка зависит от веса шарика, от размера, еще от некоторых параметров… Есть безумная идея, будто эти ваши «черные брызги» — суть гигантские области пространства, обладающего иными формами, нежели наше, и принявшего такую свернутую форму под воздействием нашего пространства… Это свалившиеся с неба ответы на вопросы, которые мы еще не умеем задать». Глубинный смысл этой иронии в том, что точно так же люди нередко используют величайшие духовные дары — свободу, мышление, речь, способность к творчеству, — для служения недостойным и греховным целям.

При чтении повести невольно возникает впечатление, что Зона — что-то вроде рая, а гибель она несет потому, что падший человек неспособен услышать и расшифровать ее таинственное «послание».

Как весть из неведомого звучит поразительное описание того внезапного состояния, которое с героем повести «еще никогда не бывало вне Зоны, да и в Зоне случалось всего раза два или три… Это длилось какой-то миг. Он открыл глаза, и все пропало.

Это был не другой мир — это прежний знакомый мир повернулся к нему другой, неизвестной стороной, сторона эта открылась ему на мгновение и снова закрылась наглухо, прежде чем он успел разобраться…»

Поскольку Зона опасна для людей и закрыта для самовольного посещения, возникает жестокий криминальный бизнес «сталкеров» — «отчаянных парней, которые на свой страх и риск проникают в Зону и тащат оттуда все, что им удается найти».

Сталкеры ориентируются в Зоне на элементарном, зверином уровне, они ценой многочисленных жертв частично поняли, как избегать там смертельных опасностей. На первый взгляд, единственный их интерес — деньги. Однако читатель постепенно понимает, что сталкеров гонит в Зону не только страсть к наживе и жажда риска.

Они как будто надеются найти там что-то такое, чего нельзя купить за деньги, что-то превосходящее по ценности весь мир за ее границами. Главному герою повести, сталкеру Шухарту, удалось выжить после многочисленных вылазок на Зону и даже заработать что-то, хотя и ценой семейной трагедии и духовного опустошения.

Но его последний поход туда предпринят не из-за денег, это попытка спасти себя, обрести смысл жизни и душевный мир.

Как многие ожесточенные люди, Шухарт в конце концов становится орудием рокового и слепого возмездия. Старый сталкер Стервятник Барбридж промышлял на Зоне много лет с помощью живых «отмычек», то есть брал с собой неопытных сталкеров и пускал их вперед на гибель в опасных местах, чтобы обозначить или расчистить таким образом себе путь к добыче.

Так продолжалось до тех пор, пока сталкеры не пригрозили ему смертью, если он еще раз вернется из Зоны один. В Зоне Барбридж потерял ноги, однако не оставляет своей мечты — вымолить у исполняющего желания Золотого Шара, который лежит в известном только ему месте в Зоне, деньги и здоровье.

Барбридж открывает Шухарту путь к Шару и предупреждает о необходимости человеческой жертвы — «отмычки» на последнем участке пути, чтобы дать временную пищу «мясорубке» — как бы мифическому чудовищу, стерегущему проход. Барбриджу не приходит в голову, что в этом качестве Шухарт возьмет в Зону его любимого сына.

После страшных физических страданий, которые они с Шухартом претерпевают на пути через Зону, юноша погибает от «мясорубки», устремившись бегом к Шару и выкрикивая свою просьбу, в которой поразительным образом слышится знакомый любому православному христианину мотив «Огласителььного слова на Пасху» свт. Иоанна Златоуста: «Счастье для всех!..

Даром! .. Сколько угодно счастья! .. Все собирайтесь сюда!.. Хватит всем!.. Никто не уйдет обиженный!..»

Искупительная жертва за преступления Барбриджа принесена, дорога к Шару свободна — и Шухарт приближается к цели. Он пытается найти слова, чтобы обратить их к Тому, Кто может исполнить желания — и не находит их.

У него не оказывается ни слов, ни мыслей, и только невероятным покаянным усилием зверь-сталкер пробуждает в себе человеческое, духовное начало.

Молитва с трудом бредущего по склону истерзанного Шухарта, на которой и кончается повесть, — может быть, одна из вершин русской литературы ХХ века:

«Я животное, ты же видишь, я животное. У меня нет слов, меня не научили словам, я не умею думать, эти гады не дали мне научиться думать [т. е. на самом деле — молиться! — Я.Т.].

Но если ты на самом деле такой… всемогущий, всесильный, всепонимающий… разберись! Загляни в мою душу, я знаю — там есть все, что тебе надо… Вытяни из меня сам, чего же я хочу, ведь не может же быть, чтобы я хотел плохого!..

Будь оно все проклято, ведь я ничего не могу придумать, кроме этих его слов — СЧАСТЬЕ ДЛЯ ВСЕХ, ДАРОМ, И ПУСТЬ НИКТО НЕ УЙДЕТ ОБИЖЕННЫЙ!»

Справка «Фомы»

Тестелец Яков Георгиевич окончил отделение структурной и прикладной лингвистики филологического факультета МГУ в 1980 г. Доцент Института лингвистики РГГУ. Защитил докторскую диссертацию по лингвистике в 2003 г. Имеет работы в области грамматической теории и кавказских языков.

Книга «Пикник на обочине»

– Да. И все было бы очень хорошо, если бы мы знали, что такое разум.
– А разве мы не знаем? – удивился Нунан.

– Представьте себе, нет. Обычно исходят из очень плоского определения: разум есть такое свойство человека, которое отличает его деятельность от деятельности животных. Этакая, знаете ли, попытка отграничить хозяина от пса, который якобы все понимает, только сказать не может.

Впрочем, из этого плоского определения вытекают более остроумные. Они базируются на горестных наблюдениях за упомянутой деятельностью человека. Например: разум есть способность живого существа совершать нецелесообразные или неестественные поступки.

– Да, это про нас, про меня, про таких, как я, – горестно согласился Нунан.

– К сожалению. Или, скажем, определение-гипотеза. Разум есть сложный инстинкт, не успевший еще сформироваться. Имеется в виду, что инстинктивная деятельность всегда целесообразна и естественна.

Пройдет миллион лет, инстинкт сформируется, и мы перестанем совершать ошибки, которые, вероятно, являются неотъемлемым свойством разума.

И тогда, если во Вселенной что-нибудь изменится, мы благополучно вымрем, – опять же именно потому, что разучились совершать ошибки, то есть пробовать разные, не предусмотренные жесткой программой варианты.
– Как-то это все у вас получается… унизительно.

– Пожалуйста, тогда еще одно определение, очень возвышенное и благородное. Разум есть способность использовать силы окружающего мира без разрушения этого мира.
Нунан сморщился и замотал головой.

– Нет, – сказал он. – Это не про нас… Ну а как насчет того, что человек, в отличие от животных, существо, испытывающее непреодолимую потребность в знаниях? Я где-то об этом читал.

– Я тоже, – сказал Валентин. – Но вся беда в том, что человек, во всяком случае, массовый человек, тот, которого вы имеете в виду, когда говорите “про нас” или “не про нас”, – с легкостью преодолевает эту свою потребность в знаниях. По-моему, такой потребности и вовсе нет. Есть потребность понять, а для этого знаний не надо.

Гипотеза о боге, например, дает ни с чем не сравнимую возможность абсолютно все понять, абсолютно ничего не узнавая… Дайте человеку крайне упрощенную систему мира и толкуйте всякое событие на базе этой упрощенной модели. Такой подход не требует никаких знаний.

Несколько заученных формул плюс так называемая интуиция, так называемая практическая сметка и так называемый здравый смысл.

– Погодите, – сказал Нунан. Он допил пиво и со стуком поставил пустую кружку на стол. – Не отвлекайтесь. Давайте все-таки так. Человек встретился с инопланетным существом. Как они узнают друг о друге, что они оба разумны?

– Представления не имею, – сказал Валентин веселясь. – Все, что я читал по этому поводу, сводится к порочному кругу. Если они способны к контакту, значит, они разумны.

И наоборот: если они разумны, они способны к контакту. И вообще: если инопланетное существо имеет честь обладать психологией человека, то оно разумно. Вот так. – Вот тебе и на, – сказал Нунан.

– А я-то думал, что у вас все уже разложено по полочкам…

– Разложить по полочкам и обезьяна может, – заметил Валентин.

– Нет, погодите, – сказал Нунан. Почему-то он чувствовал себя обманутым. – Но если вы таких простых вещей не знаете… Ладно, бог с ним, с разумом. Видно, здесь сам черт ногу сломит. Но насчет Посещения? Что вы все-таки думаете насчет Посещения? – Пожалуйста, – сказал Валентин. – Представьте себе пикник.. Нунан вздрогнул.

– Как вы сказали?

– Пикник. Представьте себе: лес, проселок, лужайка. С проселка на лужайку съезжает машина, из машины выгружаются молодые люди, бутылки, корзины с провизией, девушки, транзисторы, фото- и киноаппараты… Разжигается костер, ставятся палатки, включается музыка. А утром они уезжают.

Звери, птицы и насекомые, которые всю ночь с ужасом наблюдали происходящее, выползают из своих убежищ. И что же они видят? На траву понатекло автола, пролит бензин, разбросаны негодные свечи и масляные фильтры. Валяется ветошь, перегоревшие лампочки, кто-то обронил разводной ключ.

От протекторов осталась грязь, налипшая на каком-то неведомом болоте… ну и, сами понимаете, следы костра, огрызки яблок, конфетные обертки, консервные банки, пустые бутылки, чей-то носовой платок, чей-то перочинный нож, старые, драные газеты, монетки, увядшие цветы с других полян…

– Я понял, – сказал Нунан. – Пикник на обочине.

– Именно. Пикник на обочине какой-то космической дороги. А вы меня спрашиваете: вернутся они или нет? – Дайте-ка мне закурить, – сказал Нунан. – Черт бы побрал вашу псевдонауку! Как-то я все это не так себе представлял.

– Это ваше право, – заметил Валентин. – Значит, что же, они нас даже и не заметили? – Почему? – Ну, во всяком случае, не обратили на нас внимания… – Знаете, я бы на вашем месте не огорчался, – посоветовал Валентин.

Нунан затянулся, закашлялся, бросил сигарету.

– Все равно, – сказал он упрямо. – Не может быть… Черт бы вас, ученых, подрал! Откуда это у вас такое пренебрежение к человеку? Что вы его все время стремитесь принизить?..

– Подождите, – сказал Валентин. – Послушайте. “Вы спросите меня: чем велик человек? – процитировал он. – Что создал вторую природу? Что привел в движение силы, почти космические? Что в ничтожные сроки завладел планетой и прорубил окно во Вселенную? Нет! Тем, что, несмотря на все это, уцелел и намерен уцелеть и далее”.