Письмо православного сельского священника-вегетарианца начала xx века – вегетерианство

Письмо православного сельского священника-вегетарианца

Получ-

Получив деловое письмо от одного неизвестного мне православного сельского священника-вегетарианца, я в ответе моем просила его, если он не найдет мою просьбу нескромною, сообщить мне, что именно побудило его к вегетарианству.

Полученный мною ответ этого священника показался мне настолько характерным, что я считаю нелишним поделиться им с моими читателями, конечно, с разрешения автора письма.

Вот что священник этот пишет мне.

«До 27-го года своей жизни я жил так, как жило и живет на свете большинство подобных мне людей. Я ел, пил спал, строго отстаивал перед другими интересы своей личности и своей семьи, даже в ущерб интересам других подобных мне людей.

Изредка я развлекался чтением книг, но провести вечер за карточной игрой (глупое для меня теперь, а тогда казавшееся интересным развлечение) предпочитал чтению книги.

Пять с лишним лет тому назад случилось мне между прочим прочитать «Первую ступень» графа Льва Николаевича Толстого.

Конечно, и раньше этой статьи мне приходилось читать хорошие книги, но они как-то не останавливали на себе моего внимания.

По прочтении же «Первой ступени» мною так сильно овладела идея, проведенная в ней автором, что я сразу же оставил употреблять в пищу мяса, хотя до этого времени вегетарианство мне казалось пустой и вредной для здоровья забавой.

Я был убежден, что не мог бы обойтись без мяса, как убеждены в этом люди, потребляющие его, или как убежден алкоголик и табакокур, что он не может обойтись без водки и табаку (тогда же оставил я курить).

Впрочем, надо быть справедливым и согласиться с тем, что искусственно прививаемые нам с детства привычки имеют над нами большую силу (почему и говорят, что привычка вторая натура), особенно когда человек не дает себе ни в чем разумного отчета, или пока не представится достаточно сильного импульса освободиться от них, что и случилось со мной 5 лет тому назад. Таким достаточным импульсом для меня была «Первая ступень» графа Льва Николаевича Толстого, которая не только освободила меня от ложно привитой мне с детства привычки есть мясо, но и заставила меня сознательно отнестись к другим вопросам жизни, которые раньше скользили мимо моего внимания. И если я хоть немного духовно вырос, по сравнению со своим 27-летним возрастом, то этим обязан автору «Первой ступени», за которую я приношу автору глубокую благодарность.

Пока я не был вегетарианцем, дни, в которые готовился в моем доме постный обед, были для меня днями мрачного настроения: привыкнув вообще питаться мясом, для меня бывало большой неприятностью отказываться от него хотя бы по постным дням.

Из негодования на обычай по некоторым дням не употреблять в пищу мясо я предпочитал голод постной пище и потому к обеду не являлся.

Следствием такого положения было то, что я, будучи голоден, легко раздражался, и даже случалось браниться с близкими мне людьми.

Но вот я прочитал «Первую ступень».

С поразительной ясностью я представил себе то, чему подвергаются животные на бойнях, и при каких условиях мы добываем мясную пищу. Конечно, и раньше я знал, что для того, чтобы иметь мясо, надо зарезать животное, то это казалось для меня таким естественным, что об этом даже не думалось.

Если я в течение 27 лет ел мясо, то не потому, что сознательно выбрал этот род пищи, а потому, что это делали все, что к этому приучили меня с детства, и я над этим не задумывался – до прочтения «Первой ступени».

Но мне хотелось еще быть на самой бойне, и я ее посетил – нашу провинциальную бойню и увидел собственными глазами то, что делают там с животными ради всех потребляющих мясо, чтобы доставить нас сытный обед, чтобы не раздражались мы на постный стол, как это делал я до тех пор – увидел и ужаснулся.

Я ужаснулся, как я не мог подумать и видеть всего этого раньше, хотя это так возможно и так близко.

Но такова, видно, сила привычки: с тем человек свыкся с малых лет, о том он и не задумывается, пока не произойдет достаточный толчок.

И если бы я мог кого-либо побудить к прочтению «Первой ступени», я почувствовал бы внутреннее удовлетворение в сознании, что я принес хотя бы малую пользу. А большие дела нам не по плечу…

Мне приходилось встречать весьма много интеллигентных читателей и почитателей нашей гордости – графа Льва Николаевича Толстого, которые, однако, не знали о существовании «Первой ступени».

К слову сказать, есть еще в «Этике обыденной жизни» «Независимого» глава «Этика пищи», чрезвычайно интересная по своему художественному изложению и искренности чувства.

По прочтении «Первой ступени» и после того, как я побывал на бойне, я не только прекратил употребление я пищу мяса, но и в течение приблизительно около двух лет находился в каком-то экзальтированном состоянии. За эти слова Макс Нордау – большой охотник до вылавливания ненормальных, вырождающихся субъектов – отнес бы меня к числу последних.

Идея, проведенная автором «Первой ступени», как-то давила меня, чувство сострадания к животным, обреченным на убой, доходило до болезненности.

Находясь в таком состоянии, я, по пословице «У кого что болит, тот о том и говорит» беседовал со многими по поводу неупотребления в пищу мяса.

Я серьезно был озабочен исключением из своего обихода не только мясной пищи, но и всех тех предметов, для добывания которых совершается убийство животных (как то, напр., шапка, сапоги и пр.).

Я помню, что у меня волосы на голове дыбом подымались, когда один железнодорожный сторож рассказал мне, что он чувствует, когда режет животное.

Однажды случилось мне на станции железной дороги долго ждать поезда. Время было зимнее, вечернее, станция далеко не из оживленных, прислуга станционная была свободна от дневной сутолоки, и у нас завязался с железнодорожными сторожами ничем не прерываемый разговор. Говорили о том, о чем, сошли, наконец, на вегетарианство.

Я имел в виду не проповедовать вегетарианство железнодорожным сторожам, а интересовался узнать, как смотрит на мясоедение простой народ.

«Вот что я расскажу Вам, господа, – начал один из сторожей. – Когда я был еще мальчиком, я служил у одного хозяина – резчика, у которого была доморощенная корова, долго кормившая семью его и, наконец, состарившаяся у него; тогда они решили зарезать ее. В своей бойне он резал так: оглушит сначала ударом обуха в лоб, а затем уже режет.

И вот подвели к нему его корову, он занес обух, чтобы ударить ее, а она пристально-пристально смотрит ему в глаза, узнала своего хозяина, да так и упала на колени, а слезы так и полились… Так что же Вы думаете? Нам всем даже страшно стало, у резчика и руки опустились, и так-таки и не зарезал корову, а кормил ее до самой смерти, даже занятие свое оставил».

Другой, продолжая речь первого, говорит:

«А я! С какой злостью режу свинью и не жалею ее, потому что она сопротивляется и кричит, а вот жалко, когда режешь теленка или барашка, он все смирно стоит, смотрит на тебя, как дитя, верит тебе, пока не зарежешь его».

И это рассказывают люди, даже не подозревающие о существовании целой литературы за и против мясоедения. И как ничтожны все те книжные доводы в пользу употребления мяса, якобы основанные на форме зубов, устройстве желудка и пр. перед этой мужицкой, некнижной правдой.

И какое мне дело до устройства моего желудка, когда у меня болит сердце!

Подошел поезд, и я расстался со своим временным обществом, но образ молодого теленка и барашка, который «как дитя, смотрит на тебя, верит тебе», долго еще преследовал меня…

Легко разводить в теории, что есть мясо естественно, легко говорить, что жалость к животным – это глупый предрассудок. Но возьми оратор и докажи на деле: режь теленка, который «как дитя, смотрит на тебя, верит тебе», а если не дрогнет твоя рука, то ты прав, а если дрогнет, то спрячься же со своими научными, книжными доводами в пользу мясоедения.

Ведь если есть мясо естественно, то и резать животных тоже естественно, так как без этого мы не можем есть мяса. Если же резать животных естественно, то откуда же жалость убивать их – эта непрошенная, «противоестественная» гостья?

Мое экзальтированное состояние продолжалось года два; теперь оно прошло или, по крайней мере, значительно ослабело: волосы на голове у меня теперь более не подымаются при воспоминании рассказа железнодорожного сторожа.

Но значение вегетарианства для меня не умалилось с освобождением от экзальтированного состояния, а стало основательнее и разумнее.

Я собственным опытом убедился, к чему приводит, в конце концов, христианская этика: она приводит к пользе, как духовной, так и телесной.

Пропостив года два с лишним, я на третий год почувствовал физическое отвращение к мясу, и вернуться к нему было бы для меня невозможным. Кроме того, я убедился, что мясо для моего здоровья вредно; если бы мне сказали это в то время, когда я его ел, я бы этому не поверил.

Бросив употребление в пищу мяса, не для цели поправления своего здоровья, а потому, что послушался голоса чистой этики, я одновременно поправил и свое здоровье, совершенно для себя неожиданно.

При употреблении в пищу мяса я часто страдал мигренью; имея в виду рационально бороться с ней, я вел нечто вроде журнала, куда записывал дни ее появления и силу боли цифрами, по пятибалльной системе.

Теперь же я мигренью не страдаю.

Во время употребления мяса я был вял, после обеда чувствовал потребность полежать. Теперь же я до и после обеда одинаков, тяжести от обеда никакой не чувствую, привычку полежать тоже оставил. До вегетарианства я сильно болел горлом, врачи определили неизлечимый катар.

С переменой питания горло мое постепенно здоровело и теперь совершенно здорово. Словом, в моем здоровье произошла перемена, каковую я ощущаю прежде всего сам, а также видят и другие, кто знал меня до и после оставления мясной пищи.

Я имею двух детей до вегетарианства и двух в вегетарианстве, и последние несравненно здоровее первых.

От каких причин произошла вся эта перемена, пусть судят люди, более компетентные меня я этом деле, но так как я не пользовался у врачей, то вправе заключать, что всей этой переменой я обязан исключительно вегетарианству, и я считаю своим долгом выразить глубокую благодарность графу Льву Николаевичу Толстому за его «Первую ступень».

Священник ***

Вегетарианка (Зеленкова О.К.).

Нечто о вегетарианстве, выпуск 4.

СПб.: тип. Дома призрения малолетних бедных, 1904. – с. 5-12.

© ВИТА Центр защиты прав животных. Восстановление текста, корректура и набор

Москва, 2009

В чем разница между вегетарианством, диетой и постом? / православие.ru

Эта тема довольно сложна и весьма неоднозначна при, может быть, кажущейся своей простоте. Хочется сразу упредить атаки защитников и пользователей различных диет от страстных ломаний копий.

Я не против ни вегетарианства, ни диет как таковых. Это всего лишь физиологические средства, направленные на улучшение здоровья.

Потому, естественно, в своей природе изначально в вегетарианстве и в диетах (если они умно и правильно разработаны совместно с врачом-диетологом) нет ничего плохого.

Но все же я в своей жизни и священническом служении сталкивался с негативными явлениями, которые происходили с отдельными людьми, придерживающимися вегетарианства или исполняющими предписания диет.

Итак, начнем с вегетарианства.

1.

Как уже говорилось выше, в вегетарианстве нет ничего плохого. Но, так сказать, звучит едва заметный колокольчик опасности.

Если вегетарианство используется как личное убеждение или оздоровительная практика, примененная в разумных пределах, то, конечно, в нем нет ничего плохого.

Но часто приходится наблюдать, что вегетарианство перерастает в идеологию и даже в неорелигию, в корнях своих смыкаясь с эзотерикой, неоиндуизмом, йогой, буддизмом.

Так, я разговаривал с одним вегетарианцем, который утверждал, что первый этап вегетарианца – это употребление растительной пищи. Второй этап – сыроядение (только сырая пища). Третий этап – только фруктоядение (фрукторианство). И четвертый (высший) этап – полный отказ от пищи, когда человек напрямую «питается энергиями космоса».

Такую точку зрения, конечно, православный христианин не может принять. Здесь чувствуется прямое влияние восточных индийских религий с энергией-праной, безличностным вселенским Ничто и со впадением в небытие и равнодушием как высшей целью духовного и психофизиологического развития человека. Это очень опасно. Подобные неорелигии сильно вредят духовному здоровью и психике.

2.

Как ни странно, но приходилось наблюдать, как представители вегетарианства – одной из самых «пацифистских» идеологий – очень воинственно и с раздражением отстаивали свои идеалы. В них чувствовалась нотка того духовного заболевания, которое святые отцы называли прелестью.

Мысль типа: «вегетарианцы – это просветленные люди, «боги в человеческом обличье», а все остальные трупоеды – недочеловеки, не достигшие вегетарианского уровня духовного развития». Такая психологическая и идеологическая установка очень опасна.

Ведь если ради отказа от мяса и убийства животных человек превозносится над другим человеком, злобствует, раздражается на него, осуждает его, то значит цель вегетарианской идеологии не достигнута. Животное, положим-то, мы спасли, но брата своего в самом себе «убили».

Ведь грех осуждения – это преступление против заповеди «не убий». И если ради мира человек готов развязать войну, то где здесь дух мирен?

3.

Теперь пару слов о диете. Сама по себе, разработанная медиком-профессионалом, она может быть очень полезна для организма. Но сам процесс похудения и диеты также связан с психологическим риском. Каким? Ответ прост: заболеть болезнью нарциссизма. Нарцисс – герой древнегреческого мифа, очень красивый и очень влюбленный в себя.

Все время он проводил, смотря на свое отражение в водной глади. Так вот часто при общении с людьми, скажем так, строящими свое тело и холящими его, нельзя было не заметить, как они любят это тело и гордятся им, как приятны им восхищенные или эротические взгляды окружающих, брошенные вслед.

О, они питались этими взглядами как едой и наслаждались ими! И это, конечно, тщеславие и гордыня.

Я ни в коем случае не осуждаю людей. Нет. Я только говорю об опасности, которая подстерегает всякого метросексуала, влюбиться в себя, поставить самого себя на престол внутри сердца своего, стать «нарциссом».

Я был свидетелем, как полный человек сильно похудел.

И процесс похудения так психологически изменил его, что он чуть не разрушил собственную «прозаическую» «среднестатистическую» семью, начав вести богемную жизнь «кинозвезды», о которой мог разве только мечтать.

Повторюсь, я ни в коем случае не противник диеты. Но к ней нужно подойти с умом и с духовным рассуждением.

Сесть и подумать: для чего я сел на диету? Для того, чтобы печеночка моя и поджелудочная были здоровы или чтобы в плавках на пляже пощеголять под восхищенные взгляды. Если для второго, то лучше диету и не начинать.

Какая польза в том, если весь мир приобретешь, а душу свою погубишь, превратив ее, живую и пламенную, в мертвящего каменного идола религии поклонения самому себе?

Когда-то к святителю Николаю Сербскому мама привела юную дочь. И спросила святого: «Что мне с ней делать? Она у меня умница, победительница конкурса красоты, золотая медалистка и т. д.» Святитель, подумав, ответил: «Срочно отдать замуж, причем за простого трудягу – столяра или плотника».

Почему он так сказал? Затем, чтобы сломать в человеке гордыню. Ведь если у него есть эта страсть, значит он мертв – его душа в ледяных оковах эгоизма.

4.

А пост фактически и отличается от диеты и вегетарианства тем, что он –наука смирения, наука борьбы с гордыней, с этой гидрой многоглавой, с которой каждый из нас ведет войну с Божьей помощью от рождения и до смерти ежесекундно.

Пост, исповедь, причащение Святых Христовых Таин, увеличение или хотя бы исполнение домашнего молитвенного правила, участие в жизни Церкви, чтение Священного Писания и трудов святых отцов, дела милосердия, дела любви – вот наше православное «вегетарианство» и духовная «диета».

Ведь корень зла моего не в том, ем я мясо или нет или насколько килограммов я толще своего соседа. Корень зла – в сердце моем себялюбивом, он поразил раковыми метастазами эгоизма мою душу.

И все средства по оздоровлению нужно проверять через одно золотое правило: «Помогает ли это средство бороться с гордыней, уничтожать ее или, наоборот, оно кормит и множит ее, давая толчок к развитию духовной болезни?» И с этим уже рассуждением с Божьей помощью предпринимать те или иные необходимые программы оздоровления.

Пост же, мне кажется, из этого всего лучший вариант.

Почему же я вегетарианец?

№13 (47) / 13 января ‘96

Церковь и медицина

Уважаемая редакция «Православной газеты»! Я православный, врач и вегетарианец, хотел бы с этих трех точек зрения высказать свое мнение о статьях «ПГ» «Вегетарианство и его отличие от христианского поста» (№№ 19, 20 за 1995 г.).

Для меня ясно, что сама по себе пища приблизить нас к Богу не может. Люди до потопа были вегетарианцами, а «мысли их были злы во всякое время». Адольф Гитлер был вегетарианцем. Другие примеры излишни. Упование на то, что перемена рациона питания автоматически изменит мысли в лучшую сторону, освободит от греха — беспочвенно.

Вернемся к рассмотрению тех положений, которые якобы оспаривает автор указанных статей.

1. Анатомо-физиологические особенности человека как биологического вида (зубо-челюстной аппарат, желудочно-кишечный тракт, почки, кожа, детородные органы и т. д.

) почти идентичны таковым у приматов, которые мяса, молока, творога, рыбы не едят. Иногда крадут яйца из птичьих гнезд, от голода могут съесть мелкого грызуна, червя.

Их видовое питание — плоды, зерна, листья. Логично и нам питаться тем же.

2. Растительное питание дешевле. Это бесспорно.

3.

В Женеве в 1993 году издан Доклад исследовательской группы Всемирной Организации Здравоохранения «Рацион, питание и предупреждение хронических заболеваний», в котором ведущие специалисты мира, эксперты ВОЗ по питанию подвели итоги научных и статистических исследований последнего времени по этим вопросам. Проблемы дефицита общего белка, незаменимых аминокислот и энергии в вегетарианском питании практически сняты с повестки дня! Даже многие специалисты-медики пока не знают об этом.

4. В 1989 году опубликована информация об открытии монгольским ученым Ж. Шагжем нового явления «микробиологической терморегуляции теплокровных животных и человека».

Он экспериментально доказал, что при переходе на строго вегетарианское питание процессы гниения в толстом отделе кишечника почти исчезают (исчезает основа для них — избыточный белок).

На смену им идут процессы брожения, в которых масса полезных бактерий использует всего лишь растительную клетчатку, производя все необходимые человеку витамины, поддерживая иммунитет и т. д. Брожение — процесс экзотермический, т. е. происходящий с выделением тепла, как известно из химии.

Этим теплом обогреваются все внутренние органы (за исключением сердца и легких), к которым прилежит и которых касается толстый кишечник человека. В этих условиях печень и мышцы заняты не производством тепла, а только полезной работой. Резко повышается КПД «биологической машины», какой является тело человека, создается важная предпосылка к здоровью и долголетию.

5. Об убийстве животных. Об одинаковых с человеком правах у животных на жизнь говорят только приверженцы индуизма, исходя из учения о переселении душ. Для православного нет пищи «нечистой» или «святой» и поэтому недопустимой, как корова (!) в Индии. Люди науки (в том числе и материалистических убеждений) как и христиане видят разницу между человеком и животными отчетливо.

Но почему мучителя животных, живодера мы называем жестокосердным? Почему от такого человека напрасно ждать жалости к ближнему? Психологические исследования говорят, что садистские наклонности в преступниках получили свое развитие зачастую в процессе мучительства и убийства животных и птиц.

Скажут: безумец, русское крестьянство в садизме обвиняет! И в мыслях не было! И русский, и монгол, и казах скотину режут не ради удовольствия, а по необходимости, так он проблему питания понимает.

Однако пусть всякий крестьянин или работник мясокомбината скажет, не кривя душой: не приходилось ли ему, в первый раз убивая скотину (бычка, свинью, овечку или больную лошадь, собаку, кошку), подавить в себе некоторое чувство жалости? Наверняка!

Жалко же бить живую теплую тварь насмерть!

Ну что же очевидное-то отрицать!

Налицо серьезный аргумент против мясного питания, ерундовым и пустым его никак не назовешь.

6. Наконец о нашей земле, среде обитания.

В США на питание убойных животных и птиц идут урожаи с 50% площади возделываемой земли. Все развитые страны расходуют столько зерна на корм животным, сколько бедные страны на питание населения.

Если бы всех в мире кормить как американцев, мировое производство зерна пришлось бы утроить! На производство растительного белка надо в 5 раз меньше земли, чем на производство животного белка.

Загрязнение вод США, связанное с животноводством, на сегодня оказалось большим, чем загрязнение промышленными и городскими отходами. Это не фантазии, это реальность.

Таким образом, вегетарианство как научная идея оправдано с медицинской, экономической, экологической, этической точек зрения. Вегетарианство как таковое не заключает в себе ничего противозаконного и безнравственного.

Почему же так настороженно относятся к вегетарианцам православные?

1. В вегетарианской аудитории, в основном безбожной, пользуясь созвучием некоторых идей (это старый прием) широко и плодотворно работают вербовщики кришнаитских центров, разнообразных тоталитарных сект, мунисты, сайентологи, белые братья, виссарионовцы и прочие, в особенности, рерихианцы.

Эти ловцы душ под вегетарианским соусом из восточных приправ готовят духовную почву для дальнейшего поразитирования на истерзанном теле нашей Родины. Полгорода уклеено рекламой кришнаитской кухни.

Самый молодежный район города — Кировский просто оккупирован… И денег не жалко на высококачственную полиграфическую продукцию — духовная диверсия самая прибыльная!

Само дефективное вегетарианство кришнаитов с обилием острого и сладкого, дефицитом «живых» продуктов используется как средство управления психикой новичков.

Сплошь и рядом в разговорах с вегетарианцами натыкаешься на следы этой разрушительной работы разнообразных сектантов. Уже поэтому слово «вегетарианец» стало почти синонимом врага православной веры.

2. Часто вегетарианство, используемое прогрессивными врачами как средство избавления от болезней тела, методика природного оздоровления, становится поводом для исцеляющегося возгордиться своей воздержанностью, мудростью и самодисциплиной пред теми, кто еще «не продвинулся» (конечно, из-за скудоумия и приверженности чревоугодию).

Часто «новообращенные» вегетарианцы становятся людьми, уделяющими пище и наслаждениям, связанным с ее употреблением, значительно больше внимания, регулярно переедают, становятся гурманами, сластенами, чревоугодничают в превосходной степени в сравнении с прежним. На смену ушедшим являются новые болезни: дисбактериоз, мочекаменая болезнь, похудание, постоянная зябность, сниженная работоспособность.

Но даже если питание организовано правильно, и здоровье укрепляется, гордыня постепенно делает общение с таким человекам тяжелым. Конечно, гордиться можно чем угодно: новой машиной, карьерой, красивой женой, и успехи, достигнутые вегетарианцем в оздоровлении, лишь повод, зацепка для лукавого.

Этап надмения над окружающими как обладатель тайного для толпы знания прошел, видимо, каждый вегетарианец. Многие отрезвели, покаялись, не отказавшись от рационального питания, многие же продолжают купаться в этой духовной прелести, как в грязи, все более увязая.

Вегетарианство ли тут виновато? Или им нужен был лишь повод?

Думаю все ж, вегетарианство не грех, и не подвиг конечно, а простое и действенное средство сохранить здоровье.

В чем же состоит отличие для православного вегетарианца жизни в пост и вне поста?

Абсолютными вегетарианцами среди нас назвать кого-либо вообще-то трудно. Бывая в гостях, я не обижаю хозяев своими капризами и ем все, что подают. Если же хозяева, мои давние друзья, зная мои вкусы, предлагают вегетарианское угощение, я им вдвойне благодарен.

То же в застольях, случающихся на работе, в дороге, в командировке. Многие из моих знакомых тоже вегетарианцы, в такой компании проблемы стола исчезают совсем. В пост таких вольностей стараешься не допускать. Однако смысл православного поста не в диетических только ограничениях.

А в деле поста духовного никаких особенностей, а тем более преимуществ у вегетарианца, по-моему, нет.

С уважением Андрей ЩИПОВ,
заведующий отделением кишечных инфекций МУКБ-14

Русские монахи-вегетарианцы

Христианство имеет сильные вегетарианские корни.

Сам Иисус Христос, хотя это оспаривается некоторыми учеными, был вегетарианцем, как и семь из двенадцати его ближайших учеников («апостолов»). 

Неоспоримым фактом является то, что этическими вегетарианцами (и в том числе очень строгими) были не только первые христиане, но и многие из более поздних христианских подвижников, святых. Это вполне исторические личности, их жития (т.е. биографии) признаны официальной церковью и приводятся в соответствующей литературе, которая общедоступна. 

Безусловно, первые в этом почетном списке — знаменитые святые земли Русской: Преп. Сергий Радонежский и Св. Серафим Саровский.

Но кроме них существует целая плеяда известных или не столь известных русских и византийских (например. Св.

Николай Чудотворец) православных святых отцов и отшельников, которые однозначно говорили «нет» убойной пище. Все эти святые и подвижники признаны официальной церковью.

Обратимся к нескольким из этих правдивых историй, так как они являются не только поучительными (для не-вегетарианцев и сомневающихся), но и в высшей степени вдохновляющими для нас — веганов и вегетарианцев.

Чудом или закономерно, но в этих преданиях старины, удивительно наполненных духовной Силой, даже спустя столетия чувствуется дух истинной веры, которая (а как же иначе?) взращивается в согласии с первой и главной заповедью: «Неубий». 

Сергий Радонежский (1314-1392 гг.) — легендарная фигура русского христианства. Про него, так или иначе, слышали и атеисты, и люди в других духовных традициях — в России и за рубежом. Именно он, да еще святой старец Серафим (Саровский), во многом являются символами русского православия за рубежом. 

Сергий родился в далеком 1314 году, в селе под Ростовом. Младенец с первых же дней жизни показал себя, как тогда говорили, «строгим постником».

Маленький Сергий не принимал молоко матери по средам и пятницам — словно постясь! — а также, что примечательно, и в те дни, когда мать употребляла в пищу мясо.

Заметив это странное обстоятельство, которое было сразу принято как знак свыше, мать Сергия, Мария, совсем отказалась от мясной пищи. 

В детстве учеба давалась Сергию с превеликим трудом, он до десяти лет не мог складывать буквы в слова, и родители переживали, что сын останется неучем. И они, и, конечно, сам отрок, горячо молились о том, чтобы случилось нечто чудесное, и помогло им.

И чудо произошло: как-то раз юному Сергию, которого отец послал разыскать ушедших коней, в чистом поле под одиноким дубом явился «святого и чудного» вида богомольный старец-схимник.

Он объявил, что Сергий не только в учебе преуспеет, и со временем превзойдет своих друзей, но также ему будет дано исключительное понимание Священного Писания. Старец повторил свои предсказания и родителям мальчика, который умолил его зайти к ним в дом ненадолго.

Он сказал, что на отроке лежит «Благодать Божья» и он будет известен на всю страну за свою праведную жизнь и добродетели. 

Предсказание сбылось: после смерти родителей юноша отправился прямиком в монастырь. Вскоре, обнаружив в себе склонность к «строжайшему монашеству», или как говорили еще, «пустынножительству», он поселился отдельно от братии, в диком лесу.

Питался Сергий одним хлебом, который брал сразу на несколько дней из монастыря.

Изучая Писания и практикуя строгий аскетизм, он не только стал большим знатоком священных православных текстов, но и практической опорой христианства: основал несколько скитов, и потом и крупных монастырей, не говоря уже о выдающихся подвижнических подвигах.

Сергий сурово постился, читал молитвы целыми сутками, а потом и чудеса нередко стал творить силой своей веры и очищения. Очищался преподобный и телесно, и духовно: строгостью к себе и отказом от комфорта, одиночеством и молчанием, строжайшим постом, многодневными молитвами. Он по праву считается Русской Православной церковью величайшим из подвижников нашей земли.

В лесу, где жил и практиковал свои молитвы и бдения Сергий, было опасно, водились крупные звери. Однако славный аскет, по наблюдению других монахов, установил какие-то «чудные» отношения с животными: приручал их, дружил с ними.

Не раз люди замечали, как мимо его одинокой кельи в лесу пробегали стаи свирепых, голодных волков, обнюхивали Сергия — и уходили, не тронув.

Как будто дикие звери подпадали под влияние мирного отшельника! Не раз подобное случалось и с медведями, которых в округе водилось множество. 

Сергий особо заприметил одного медведя, который часто ходил вокруг его скита, и явно бывал очень голоден. Медведь был огромный, вида грозного, и селяне его боялись — а монаху хоть бы что. Пустынник вынес ему хлеба и, положив, на пенек, ушел.

Медведь съел хлеб, а на следующий день вернулся «за добавкой» — старец снова поделился с ним своей скудной трапезой. Так и установилось это правило, которое продолжалось в течение целого года.

И однажды медведь помог Сергию сделать доброе дело, которое видели люди: он заметил как-то в лесу, что татары тащат на аркане русскую 

девушку, явно с недобрыми намерениями. Монах закричал, чтобы они отпустили девочку, но иноземцы не послушали. Тогда Сергий шепнул что-то медведю, который был рядом, и тот с диким ревом бросился на чужеземцев, в ужасе бежавших и бросивших девушку — так пленница была спасена. 

Сергий совершил за свою жизнь такое множество чудес, описанных в житии, что даже история с медведем не кажется такой уж поразительной.

Он действительно исцелял многих, кто к нему приходил, своим словом и молитвами, и многие люди шли издалека много верст, чтобы только взглянуть на чудотворного монаха.

В житии утверждается, что однажды Сергий воскресил из мертвых мальчика, который умер на руках у отца, по дороге к лесному убежищу старца. 

Сергий дожил до глубокой старости (78 лет, по тем суровым временам срок большой), сохранив трезвый ум и доброе здоровье. За полгода до смерти он «прозрел» свою скорую кончину и, призвав своих подопечных монахов, заповедал им: «Внимайте себе, братие. Прежде имейте страх Божий, чистоту душевную и любовь нелицемерную». 

В наши дни чудотворные мощи Сергия Радонежского (они находятся в Троице-Сергиевой лавре) продолжают изумлять и радовать народ чудесами исцеления. Старца до сих пор видят наяву глубоко верующие люди, он дает им советы и ободрение. Вот такова была сила духа этого русского аскета, питавшегося лишь «хлебом насущным» и молитвой Христовой! 

Любопытно заметить, что т.н. «капустник» — слово, прекрасно знакомое старшему поколению, а сейчас уже наполовину позабытое — тесно связано с почитанием Сергия Радонежского.

В этот народно-православный праздник (25 сентября, или 8 октября по старому стилю), девушки на выданье, надев лучшие платья, ходили по домам рубить свежую капусту, им помогали закрывать капусту в бочки молодые парни, присматривавшие невест, и затем следовала трапеза.

В этот день «преставился» (т.е. ушел в вышний мир) Сергий Радонежский — так что это «веганское» торжество долгое время ассоциировалось в народе со светлой памятью старца-аскета Сергия.

При советской власти «капустник» трансформировался в театральные представления, после которых гостей угощали пирожками с капустой, затем — в телешоу, а потом и вовсе зачах.

Другой любимый русский святой — Св. Серафим Саровский (17541833). Святой Серафим (мирское имя Прохор Мошнин) — удивительная личность: чудеса происходили с ним всю жизнь, с самого детства.

В возрасте семи лет он упал с колокольни строящегося собора — кстати, на месте сгоревшего тогда храма Преподобного Сергия Радонежского, но чудесным образом остался цел и невредим.

(Двух знаменитых святых связывает, помимо этого любопытного факта и вегетарианства, еще и то, 

что оба прожили по 78 лет — для своей эпохи очень много). 

В подростковом возрасте Серафим тяжело заболел, вызывая опасения за свою жизнь. Однако однажды он увидел во сне Богородицу, которая пообещала исцелить его. Сон оказался «в руку»: во время Крестного хода мимо его дома пронесли икону Божьей Матери — Серафим приложился к ней и после этого исцелился полностью. Всего Богородица являлась Серафиму 12 раз за его жизнь. 

В возрасте 24 лет юноша, смолоду тяготевший к духовной жизни, стал послушником, а затем постригся в монахи в Саровской пустыни — отсюда и его прозвище.

Серафим, как и Сергий Радонежский, проявил большую склонность к уединению, и в 1794 году стал жить отдельно от остальной братии — в пяти километрах от монастыря, в дремучем лесу. Он построил себе келью, а в качестве аскезы носил одну и ту же одежду целый год – зимой и летом.

Серафим строго постился, перечитывал святые книги. постоянно молился (иногда днем и ночью) и спал очень мало, по 3-4часа. 

Любопытно, что Серафим, как и Сергий Радонежский, приручил медведя, и даже больше, чем первый: медведь ел хлеб у него с рук. При этом. Серафим кормил не только медведя, к нему приходили за хлебом и другие животные; видевшие это немало удивлялись. 

Серафим старался не зависеть от поддержки монастыря, и, в основном, сам добывал себе пропитание в лесу — естественно, не «убойное». 

Никогда он не ел никакой животной пищи, и даже вегетарианской ел всегда немного, питался так, чтобы только поддержать жизнь в теле.

Когда он жил в монастыре, ел толокно (особая мука из цельных зерен овса и ячменя) и квашеную капусту, а пил только воду.

А в «затворе» — в отшельничестве — Серафим устроил себе рядом с кельей огородик, и поставил пчельник — так и питался, тем, что находил в лесу, овощами да медом. 

В период, когда и такое скудное питание стало казаться Серафиму слишком роскошным, он перешел на одну траву сныть, сушил ее впрок, а когда был сильно голоден — варил и ел. Между прочим, сныть — полезный, питательный и при надлежащем приготовлении вкусный веганский продукт! В ней много белка, содержится витамин С, каротин, кальций и др.

Но, несомненно, употребление ОДНОЙ сныти — это настоящий подвиг! Тем более что зимой салат из нее не сделаешь, придется довольствоваться «супом» из сушеных и потом вываренных запасов! На сныти Серафим жил целых три с половиной года.

Такой аскетический подвиг напоминает аскезу тибетского святого — йогина Миларепы, который несколько лет питался исключительно похлебкой из крапивы, так что даже тело его позеленело. 

Серафим заслуженно прославился как известный чудотворец, он исцелял своей молитвой многие тяжелые болезни, а иногда предвидел будущее. 

Конечно, кроме знаменитых на всю Русь и за ее пределами Серафима Саровского и Сергия Радонежского, было множество других христианских святых, которые соблюдали этическое вегетарианство и других учили делать так же.

Имена тех святых подвижников, которые мы упомянем ниже, признаны Православной Церковью, а сколько еще было староверцев-вегетарианцев и «отступников», которые верили не так как другие (например, Л.Н. Толстой), но тоже соблюдали заповеди и избегали принимать пищу, ради которой надо убивать; Святой Лука Элладский с детства не ел ни мяса, ни яиц — питался только хлебом и зеленью.

Святой Симеон Дивногорец в младенчестве отказывался от материнского молока в дни, когда мать употребляла мясо или вино. Впоследствии Симеон ел только хлеб и мед, и пил воду. Святой Никита Столпник обратился в монахи после того, как его жена, готовя мясо в горшке, увидела мрачноватое чудо: на поверхность варева всплывали то человеческая голова, то рука, то ступня.

Когда она показала этот ужас мужу, тот сначала впал в прострацию, а потом, сказав «Увы мне! Много согрешил!» пошел в монастырь за наставлениями. В дальнейшем он стал почитаем за свою праведную монашескую жизнь. 

Святой Нифонт, Епископ Кипрский, подолгу постился, и тогда имел видение: бес приносит ему разной мясной пищи, рыбу и т.п., однако святой твердо следовал своей аскезе. Когда Нифонт чувствовал искушения «дьявола», то постился по неделе на воде или голодал сутками всухую, а потом ставил перед собой чашку воды и, глядя на нее, «медитировал» так: «Как вкусна эта вода!» — говорил он себе. 

Преподобный Дорофей, будучи в Иерусалиме в паломничестве, удостоился видения Богородицы, которая разъяснила ему смысл адских мучений, изображенных на фреске. Когда Дорофей спросил у святой Гостьи, что ему надлежит делать, чтобы избежать таких мук, она ответила: поститься, избегать мяса и молиться как можно чаще. Дорофей всю жизнь следовал этим советам.

Блаженный Архип с детства не ел мяса, а питался только дикой зеленью, которую сам собирал и варил. Даже такую скудную пищу он принимал всего раз в неделю. Соли он никогда не ел, и даже воды пил мало.

Одно жалкое рубище он использовал в качестве одежды, а другое стлал поверх острых камней (чтобы люди не видели) и спал на таком «йоговском» ложе, а подушка у него была набита «терниями» — острыми колючками. Через год он «менял» одежду: рубище с постели одевал, а снятое с себя клал поверх камней на «кровать».

Такие жестокие аскезы он соблюдал всю жизнь до старости, усердно молясь Богу, когда становилось особенно тяжело. 

Святой Пафнутий Боровский соорудил в монастыре церквушку своими силами, украсил ее «чудно вельми», и дал мирянам заповедь: никогда не есть в этом монастыре мяса. Когда несколько человек, забыв его правило, однажды ослушались, произошло чудо: в мясе были черви,словно оно сгнило — пищу пришлось выбросить.

Злополучные мясоеды сразу поняли, что накликали на себя гнев святого, но было уже поздно. Один из них заболел страшной чесоткой: в одночасье его тело превратилось в подобие мумии, столько на нем было жутких болезненных струпьев. Провинившиеся бросились к святому.

 Тот простил их и окропил освященной водой заболевшего, который в тотже день полностью выздоровел. В другой раз юноша убил из лука ворона в монастырском лесу рядом с обителью Пафнутия. Вдруг, голова юнца повернулась вбок и так застыла, словно свернутая.

Отрок пришел с покаянием к Пафнутию, и старец простил его, потом помолился — и болезнь прошла. Вот такой строгий был святой, хотя и отходчивый. 

Преподобный Алексей Бортсурманский почти непрестанно молился, а ел один раз вдень, никогда мяса не употреблял, по средами и пятницам ел только сырое, строго постился. 

Святой мученик Блаженный Петр Полянский в 17 лет, став парализованным, принял решение очистить свои грехи раскаянием и строгим постом. Он не ел ни мяса, ни рыбы, ни даже хлеба — употреблял только растительную пищу. По его молитвам нередко происходили чудесные исцеления, и люди приезжали к нему издалека, в том числе знатные. 

Блаженная Матрона Анемнясевская с семнадцати лет не ела мяса, постилась три дня в неделю, а в церковные посты вообще почти не ела. Она, как и другая знаменитая святая — чудотворница Матрона Московская, была с детства слепой. 

В XX веке святой мученик Евгений, митрополит Нижегородский, четыре года провел в советском лагере, где не ел мяса вообще, несмотря на скудость доступного вегетарианского питания. 

Было много и других примеров православных святых и отшельников, выбравших вегетарианство по вере, для очищения души: Преподобный Петр Афонский, Моисей Мурин Египетский, Преподобный Макарий Александрийский, Святой Симеон 

Юродивый, Святой Венедикт из Нурсии, Святая Олимпиада, Святой Симеон Столпник, Святой мученик Платон из Галатии, Св. мученик Вонифатий Римский, Преподобный Иринарх, затворник Ростовский и другие.

Некоторые из этих выдающихся людей, достигших высот сознания, почувствовали тягу к вегетарианству с самого рождения, иные — в юности, а кто-то пришел к этому лишь в зрелом возрасте, уже совершая духовные практики.

Естественно, и в наши дни, если поехать в любой православный монастырь, можно найти монахов-вегетарианцев. Путь отречения от убойной пищи — исконная русская православная традиция, которая предлагает широко, без поблажек себе, понимать заповедь «не убий».

факт в том, что все люди: и православные, и в других традициях — находятся на различных уровнях духовной эволюции. И, как следствие, каждый понимает «не убий» на доступном ему уровне: одни только как «не убей человека», и это позволяет им избежать падения, деградации.

Другие же, очистив свое сознание чуть больше, распространяют это правило на все «божественные творения»: животных, птиц и рыб, и благодаря этому делают еще один шаг к «царству божьему на земле».

А жестко и пренебрежительно критиковать употребляющих убойную пищу, по меньшей мере неуместно: ведь говорится, что «нет святого без прошлого, и нет грешника без будущего». 

Дореволюционное вегетарианство

Первое вегетарианское общество под шуточным названием «Ни рыба, ни мясо» появилось в России еще в 1860-х годах, но по-настоящему идеи вегетарианства стали набирать силу с подачи Льва Толстого.

Писатель, в 1880-х сам отказавшийся от мяса, в 1891 году публикует мощный очерк «Первая ступень».

В нем он объявляет вегетарианство первым шагом к духовному возрождению, доказывает, что «добродетель несовместима с бифстексом», а для пущей убедительности в красках описывает свои посещения скотобоен.

Именно проповеди Толстого во многом определили главное отличие российских вегетарианцев от их западных «коллег».

В то время как европейские сторонники вегетарианства апеллировали в первую очередь к рациональным доводам, считая мясную пищу вредной для организма, в России вегетарианцами становились прежде всего по морально-этическим причинам.

К разговорам о пользе относились даже с некоторым презрением, пренебрежительно называя «гигиенистов» «желудочными вегетарианцами». «Среди вегетарианцев всего мира только русские принцип „не убий“ поставили главным условием», — с гордостью пишет в «Вегетарианском вестнике» В. П.

 Войцеховский. «Вообще в русском народе есть еще много идеализма, — подтверждает немецкий журнал Vegetarische Warte. — Здесь смотрят на вегетарианство большею частью с идеальной стороны; гигиеническая сторона пока что мало известна».

Неудивительно, что общество относится к вегетарианцам в лучшем случае как к странным чудакам, в худшем — как к опасным сектантам. «Вегетарианство десятых годов имело мало общего с вегетарианством современным, — напишет в 1933 году Бенедикт Лившиц. — Оно в своей основе было чем-то вроде секты, возникшей на скрещении толстовства с оккультными доктринами.

Оно воинствовало, вербуя сторонников среди интеллигенции приблизительно теми же способами, к каким прибегали трезвенники, чуриковцы и члены иных братств.

Слепительно-белые косынки подавальщиц и снежные скатерти на столах — дань Европе и гигиене? Конечно, конечно! А все-таки был в них какой-то неуловимый привкус сектантства, сближавший эту почти ритуальную белизну с мельтешением голубиных крыл на хлыстовских радениях».

Эликсир жизни

Одним из самых знаменитых адептов вегетарианства в России стал Илья Репин, которому «безубойное» питание далось отнюдь не легко. Муки художника лучше всего иллюстрируют его письма старшей дочери Толстого Татьяне.

Так, 9 августа 1891-го он отчитывается: «Вегетарианствую я с удовольствием, работаю, а никогда еще не работал так успешно»; но уже через десять дней посылает отчаянное письмо: «Вегетарианство я должен был оставить. Природа знать не хочет наших добродетелей.

После того как я писал Вам, ночью меня хватила такая нервная дрожь, что наутро решил заказать бифштекс — и как рукой сняло». «Знаете ли, как это ни грустно, я пришел к окончательному заключению, что я без мясной пищи не могу существовать, — кается он в другом письме.

— Если я хочу быть здоровым, должен есть мясо; без него у меня теперь сейчас же начинается процесс умирания. Да вообще христианство живому человеку не годится».

Окончательно прийти к вегетарианству художнику помогла его вторая жена Наталья Нордман: особа во многих отношениях эксцентричная, она стала одной из первых в России проповедниц не только вегетарианства, но и сыроедения.

Уже в 1910 году в письме другу Репин восторженно рассказывает: «Насчет моего питания — я дошел до идеала: еще никогда не чувствовал себя таким бодрым, молодым и работоспособным. А мясо — даже мясной бульон — мне отрава: я несколько дней страдаю, когда ем в городе в каком-нибудь ресторане.

И с невероятной быстротой восстанавливают меня мои травяные бульоны, маслины, орехи и салаты… Салаты! Какая прелесть! Какая жизнь (с оливковым маслом!). Бульон из сена, из кореньев, из трав — вот эликсир жизни. Сытость полная на 9 часов, ни пить ни есть не хочется, все сокращено — свободнее дышится.

Жиры, комками выступавшие сверху заплывших мускулов, ушли; тело помолодело и я стал вынослив в ходьбе, сильнее в гимнастике и гораздо успешнее в искусстве».

«Яблоки и листья». Илья Репин, 1879 год

Не останавливаясь на достигнутом, супруги пытаются привить идеи сыроедения всем окружающим. «Вчера в Психо-Неврологическом институте Илья Ефимович читал „О молодежи“, а я: „Сырое питание как здоровье, экономия и счастье“, — рассказывает Наталья Нордман в 1913 году в письме друзьям.

— Было около тысячи слушателей, в антракте давали чай из сена, чай из крапивы и бутерброды, из протертых маслин, кореньев и рыжиков. После лекции все двинулись в столовую, где студентам было предложено за шесть копеек обед из четырех блюд: размоченная овсянка, размоченный горох, винегрет из сырых кореньев и смолотые зерна пшеницы, могущие заменить хлеб.

Несмотря на недоверие, с которым всегда относятся в начале моей проповеди, кончилось тем, что пятки все-таки удалось поджечь слушателям, съели пуд размоченной овсянки, пуд гороху и безграничное количество бутербродов. Запили сеном и пришли в какое-то электрическое, особенное настроение».

Нордман даже предложила Бехтереву основать в Петербурге «кафедру вегетарианства» и набросала примерный план обучения, но дальше разговоров дело не зашло.

Две гороховые сосиски, пожалуйста

Тем временем вегетарианство набирает обороты: в начале XX века в каждом более-менее крупном городе уже работает как минимум одна вегетарианская столовая.

И они пользуются успехом: по статистике, четыре московские столовые в 1914 году приняли почти 643 тысячи человек, а в Петербурге (где таких столовых девять) — вдвое больше.

Всего на начало 1914 года зарегистрировано 73 столовых в 37 городах.

Репин описывает одну из московских столовых с восторгом: «Порядок столовой образцовый; в передней гардеробным не велено ничего платить. И это имеет серьезный смысл, ввиду особого наплыва сюда недостаточного студенчества… Стены всех комнат увешаны фотографическими портретами Льва Толстого, разных величин и в разных поворотах и позах.

А в самом конце комнат, направо — в читальной висит огромный портрет Л. Н.

Толстого в натуральную величину на сером, в яблоках коне, едущего по яснополянскому лесу… Выбор кушаний вполне достаточен, но не это главное; а то, что кушанья, чтобы вы не взяли, так вкусны, свежи, питательны, что невольно срывается с языка: да ведь это — объяденье!»

У Чуковского, который вегетарианцем не был, находим более сдержанное описание: «Там приходилось подолгу простаивать и за хлебом, и за посудой, и за какими-то жестяными талонами. Главными приманками в этой вегетарианской столовой были гороховые котлеты, капуста, картошка. Обед из двух блюд стоил тридцать копеек».

Просмотр вопроса

Как Православная Церковь относится к вегетарианству? Дело в том, что я – вегетарианка по идейным соображениям: я люблю животных и не могу позволить себе соучаствовать в их убийстве. Но при этом уже не первый раз слышу в свой адрес гневные комментарии людей православной веры. Поясните, пожалуйста.

Отвечает священник Михаил Воробьев, настоятель храма
в честь Воздвижения Честного Животворящего Креста Господня г. Вольска

Православная Церковь с достаточным уважением относится к вегетарианству, считая отказ от пищи животного происхождения вполне допустимым для христианина.

Можно уверенно сказать, что первому человеку в Эдеме надлежало есть только растительную пищу (Быт. 1, 29). Более того, в мироздании, не искаженном грехопадением человека, не существовало хищных животных (Быт.

1, 30). Растения были пищей для всех живых существ.

Изгнание из рая сопровождалось повелением возделывать землю, от плодов которой должен был питаться Адам и его потомство (Быт. 3, 17-19).

Однако уже первое поколение потомков Адама нарушает это повеление; сын Адама Авель становится «пастырем овец» (Быт. 4, 2). Очевидно, что он разводит их не только ради шерсти.

Его жертвоприношение, состоящее из тука убитых животных, благосклонно принимается Господом (Быт. 4, 4).

Употреблявшаяся de facto до Потопа животная пища после Потопа разрешается Богом de jure (Быт. 9, 3). Она становится основной пищей богоизбранного народа, родоначальники которого были богатыми скотоводами. Явление Троицы Аврааму убедительно показывает (Быт. 18, 8), что Бог не видит в употреблении животной пищи ничего предосудительного.

Господь Иисус Христос в Своей земной жизни не гнушался пищей животного происхождения. Принимая участие в праздновании Ветхозаветной Пасхи, Он не мог не вкушать ритуального пасхального агнца, который был неотъемлемой частью пасхальной трапезы. Евангелисты достоверно сообщают, что Христос ел рыбу даже после Своего Воскресения (Лк. 24, 42-43).

Вегетарианство не было обычаем первых христианских общин. Однако иногда в них входили люди, для которых употребление мяса или вина считалось недопустимым.

Апостол Павел, относившийся ко всякого рода пищевым ограничениям с пренебрежением, советовал ради снисходительности к немощам этих еще не укоренившихся в вере христиан следовать их рациону.

Так, например, в Послании к Римлянам он пишет: «Я знаю и уверен в Господе Иисусе, что нет ничего в себе самом нечистого; только почитающему что-либо нечистым, тому нечисто… Ибо Царствие Божие не пища и питие, но праведность и мир и радость во Святом Духе… будем искать того, что служит к миру и ко взаимному назиданию. Ради пищи не разрушай дела Божия. Все чисто, но худо человеку, который ест на соблазн. Лучше не есть мяса, не пить вина и не делать ничего такого, отчего брат твой претыкается, или соблазняется, или изнемогает» (Рим. 14, 14-21).

Пост как одно из основных установлений Православной Церкви предусматривает полное воздержание от мяса, а иногда и отказ от всякой пищи животного происхождения.

Запрет на вкушение мяса содержится во всех монашеских уставах.

Однако вызвано это не сентиментальной жалостью к «братьям нашим меньшим», а задачами поста, который предусматривает максимальное сосредоточение духовных сил, невозможное после обильной и чрезмерно питательной трапезы.

Уважая личную свободу человека, Церковь отвергает не вегетарианство вообще, а вегетарианство «идейное», стремящее представить отказ от животной пищи в качестве универсального принципа человеческого существования.

Христианство предполагает милосердное отношение ко всякому живому существу. Верующий человек не должен забывать заповеди: «блажен иже и твари милует».

Однако следует помнить, что человек поставлен Богом владыкой твари, и разрешение вкушать эту тварь так же исходит от Бога.

«Идейному» вегетарианству свойственна гордыня, которая является тяжким грехом. «Идейный» вегетарианец превозносится своим милосердным отношением к животным, явно или неявно осуждая людей, придерживающихся других взглядов на питание.

Писатель Достоевский смеялся над названием Петербургского «Общества человеколюбивого отношения к животным», поскольку отношение к людям у членов этого Общества было не всегда человеколюбивым.

В условиях, когда, выражаясь словами поэта Мережковского, «мир залит кровью и слезами», когда миллионы людей страдают и даже умирают от голода, щепетильная разборчивость в пище, свойственная вегетарианству, кажется неуместной.